Когда случились мы (ЛП)

Когда Луна возвращается на улицу, играет тихая музыка, и только полная луна и мерцающие огни освещают сад. Она застает меня копающимся в телефоне, сидящим в тихом уголке, в котором я видел её ранее.

— Привет.

Когда я поднимаю взгляд, моё сердце буквально замирает.

— Привет.

Моя ухмылка представляет собой смесь облегчения и восторга. Кажется, что я не видел её много лет. Она…абсолютное совершенство. Её яркие глаза, её теплая улыбка. Затем мой взгляд перемещается на её запястье, и моё возбуждение исчезает.

— Как ты себя чувствуешь?

— Всё в порядке, — уверяет она меня. — Одна из подруг Авы, которая работает в спортивной медицине, предложила помощь.

У меня во рту что-то стянуто, и я не могу избавиться от этого.

— В чём дело? — спрашивает она, садясь рядом со мной на диванчик.

Пространство между нами кажется слишком большим, как будто нас разделяет океан.

— Ничего.

— Не похоже, что это так, — отвечает она, придвигаясь ближе, пока её бедро не касается моего. — Ты расстроен из-за чего-то в своём телефоне?

Я качаю головой.

— Потому что этот идиот был идиотом?

Я поднимаю глаза, внимательно наблюдая за ней.

— Если ты думаешь о том, о чём я думаю, тогда ты должен знать, что это не твоя вина, — начинает Луна. — Вовсе нет. Мне следовало надрать ему задницу в тот момент, когда он схватил меня за руку.

— Почему ты этого не сделала? — и, возможно, это вопрос, на который я не могу ответить.

Луна всегда казалась такой способной. Почему она не постояла за себя и не поставила этого говнюка на место? Луна пожимает плечами.

— Потому что я была тупой. Я не хотела устраивать сцену. Я не хотела, чтобы кто-нибудь из вас плохо выглядел из-за меня.

Гнев отражается на моём лице.

— Чувак, только не ты, — бормочет она. — Хейзел уже обругала меня на трех разных языках.

Я поднимаю бровь. Луна принимает это за недоверие.

— Она это сделала! На английском, корейском и испанском, которые, как она всегда утверждает, она не знает, — прикусив нижнюю губу, она придвигается ближе. — Ава сказала, что наложит на меня пожизненный бан, если я когда-либо позволю чему-либо подобному случиться в её доме снова.

— Хорошо.

Наши взгляды надолго встречаются. Луна первой отводит взгляд.

— Как на самом деле твоё запястье?

— Больно, только когда я двигаю им, — она ухмыляется, толкая меня в плечо.

Я понимаю, что она пытается поднять настроение. По правде говоря, ей не нужно особо стараться. Она здесь, рядом со мной. Для меня этого более чем достаточно.

— Я не привыкла видеть тебя таким, — шепчет она, поднимая руку. Неуверенные пальцы разглаживают складку между моими бровями. Обычно она не прикасается ко мне на людях. — Я рада, что ты здесь, — уверяет она меня мягким голосом. Я смотрю на неё из-под ресниц.

— Рада? — я не хочу говорить ей, что приревновал, когда впервые увидел её с этим болваном. Но это ревновал, и теперь мне неловко за это. — Сегодняшний вечер прошел совсем не так, как я хотел, — признаюсь я со вздохом.

— Мы можем это изменить, — говорит она, одаривая меня самой любимой улыбкой, с ямочками на щеках и всем прочим.

— Мы можем? — у меня на секунду перехватывает дыхание.

Я не из тех, кто бросается во что-либо, но с Луной часто кажется, что у меня заканчивается время. Я так много хочу испытать с ней, и всё же жизнь продолжает вставать у меня на пути.

Луна наклоняется ко мне, её рука на моем бедре для равновесия. Её груди касаются моей руки, в то время как губы касаются моего уха. Дышать невозможно.

— Хочешь знать, что я подумала, когда увидел тебя в вестибюле отеля?

— Хмм?

Мы так близко, что я почти чувствую её вкус. Между нами закипает предвкушение.

— Несмотря ни на что, я поеду с ним домой сегодня вечером.

Где-то происходит яркая вспышка. Я замечаю это только потому, что золотисто-коричневая кожа Луны отражает внезапную вспышку света.

Когда она откидывается назад, румянец на её щеках заставляет моё сердце биться чаще. Я знаю, что на моем лице самая широкая улыбка.

Ещё одна вспышка.

— Ты это видела? — спрашиваю я, не отрывая от нее взгляда.

— Кто-то сделал снимок. Даяни Гамадж, я полагаю, — на улыбается, не сводя с меня зеленых глаз.

— Известный фотограф из Шри-Ланки?

Ещё одна вспышка.

— Она работает с Авой. Знаешь, твои глаза на свету похожи на теплый мед, — добавляет она.

— Да?

Раздается её смех.

— Я не знаю, почему я это сказала.

— Хочешь убраться отсюда?

— Да.

Между нами возникает головокружительное возбуждение, и мы одновременно встаем, чтобы разойтись в разные стороны на поиски наших друзей.

Дорога в отель проходит как в тумане. Нервная энергия и растущее предвкушение кружатся между нами, вокруг нас и внутри нас, как живая, дышащая сила. Тем не менее, мы сохраняем дистанцию, проходя через вращающиеся двери. Мы идем порознь, пока направляемся к лифту.

Для всех остальных мы просто два человека, которые движутся в одном направлении. Вот и всё. Только это. Мы не разговариваем. Мы даже не смотрим друг на друга.