Когда случились мы (ЛП)

В большинстве случаев ревность может быть глупой и бесполезной эмоцией, но это не помешало мне испытывать её. Мне приходится несколько раз медленно вдыхать через нос и выдыхать через рот, чтобы попытаться не дать этому овладеть мной. Вот почему теперь, когда Генри полностью принадлежит мне, я не собираюсь больше терять время даром.

На самом деле меня немного смущает, как легко я теряю контроль рядом с ним. Каждый раз, кажется, постоянно.

Прежде чем Генри успевает включить свет в офисе, я практически бросаюсь к нему, прижимаясь губами к его рту, не в силах больше оставаться в стороне.

Что-то внутри меня обретает новую жизнь, когда он обнимает меня с таким же отчаянием, когда целует с такой же щемящей потребностью, как будто он тоже ждал этого. Может быть, так и есть. Может быть, не меньше, чем я.

Руки Генри, грубые, властные, скользят по моему телу. Мои пальцы неуклюже справляются с пуговицами на блузке. Он помогает, расстегивая две верхние, прокладывая дорожку поцелуев по моей шее, опускаясь губами к груди. Когда его зубы царапают мою кожу, его язык и губы успокаивают её.

Вместе мы, спотыкаясь, подходим к столу и задираем мою юбку. Генри стягивает штаны быстрее, чем я думала, это возможно. Его эрекция, толстая, с прожилками, оживает, и у меня текут слюнки от этого зрелища.

Генри сажает меня на стол, и я тянусь к нему. Обводя пальцами его член по всей длине, я поглаживаю его раз, другой. Он издает сдавленный звук.

— Луна, — в его голосе боль, отчаяние. Как будто я нужна ему, он хочет меня. Сейчас. — Л, что ты со мной делаешь?

Меня охватывает удовлетворение.

— Расплата, — ухмыляюсь я, моя рука двигается дразнящими поглаживаниями. — За то, что ты свел меня с ума в книжном магазине.

Удовольствие танцует на его лице, когда из него вырывается глубокий смешок. Генри хватает меня за бедра, притягивает к себе, позволяет почувствовать, какой он твердый. Звук, который я издаю, — наполовину вздох, наполовину стон. Когда он наклоняется вперед, его дыхание ласкает раковину моего уха.

— Я и здесь могу свести тебя с ума, — обещает он, срывая с меня нижнее белье.

Оно промокло насквозь, и я бы смутилась перед кем-нибудь другим, но Генри просто одаривает меня своей соблазнительной ухмылкой, когда кладет его в карман.

— Оставлю это себе, — он подмигивает.

У меня вырывается ленивый смешок. Я словно в тумане. Всё, что я могу сделать, это притянуть его к себе. Затем его восхитительный рот скользит по моей челюсти. Презерватив материализуется из воздуха, и он надевает его. Мы действуем быстро.

Его ладони скользят вверх по моему телу от бедер к талии, к груди. Это легкое прикосновение, как будто его дыхание ласкает мои губы. Мне нужно больше, и я шире раздвигаю для него ноги.

Теплые карие глаза светятся, а его ноздри раздуваются, когда он опускает взгляд между моих бедер.

— Я хочу попробовать тебя на вкус, — шепчет Генри, облизывая губы.

Это…Меня лихорадит. Он собирается опуститься передо мной на колени. У меня всё пульсирует. Я хочу, чтобы он это сделал, но я останавливаю его.

— Позже, — умоляю я, обхватывая ногами его талию и притягивая ближе.

Я прижимаюсь к нему, заставляя нас обоих вздрогнуть.

Теперь в его глазах появилось что-то дикое.

— Ты нужен мне, Генри, — с трудом выговариваю я.

Он улыбается, лаская меня по щеке. Наши взгляды задерживаются на долю секунды, а затем он захватывает мой рот, его язык ласкает мой. Я чувствую его твердую длину у своего входа. Горячие поцелуи оседают на моей шее, когда Генри медленно, осторожно проникает внутрь, всё дальше и дальше.

Чёрт.

— Ты чувствуешься так хорошо… — говорит он.

Он чувствуется невероятно. Но одного этого слова недостаточно, чтобы описать его. Удивительный, чудесный и феноменальный, возможно, всё вместе взятое. И всё же мне нужно отвести взгляд. Это почти слишком интимно — смотреть в эти теплые карие глаза, позволять ему заглядывать в мою душу, пока он входит в моё тело.

— …Как будто ты создана для меня.

Когда моё сердце подпрыгивает в груди, так нежно трепеща, внезапно наполняясь надеждой, я игнорирую это, притворяюсь, что этого просто не было. Я крепко зажмуриваю глаза. Вместо того чтобы сомневаться в себе, я кладу руки по обе стороны от его лица и, прежде чем он успевает сказать что-нибудь ещё, притягиваю Генри к себе для ещё одного поцелуя.

Затем он двигается. Вместе со мной. В меня. Дальше. Дюйм за восхитительным дюймом. Глубже. Теперь я стону. Потому что это то, чего я хочу, мы с Генри, разгоряченные и потные, двигающиеся друг против друга, друг с другом, наполовину обезумевшие от вожделения.

Каждое его прикосновение заставляет мое тело гореть от желания. И каждый раз, когда он толкается, я не могу не прижиматься к нему чуть крепче. Мои бедра приподнимаются, и я выгибаюсь навстречу ему.

Это всё, чего я хочу. Я не хочу ни думать, ни надеяться, ни что-либо из этого. Я хочу того, что дает мне его тело прямо сейчас. Ощущать его тепло. Его умелые руки, его толстую, твердую длину. С этим я справлюсь.

— Генри…ещё, — хнычу я, и мой голос звучит непривычно, безрассудно. — Ещё, — выдыхаю я в нежную кожу его шеи.