Когда титаны ступали по Земле: биография Led Zeppelin

К тому времени, когда ты снова повез The Animals в тур по Америке вместе с Herman’s Hermits, ты действительно набил на этом руку, все было четко, и группы знали это. Ты знал, как обращаться с вооруженными копами, которые начинали нервничать, когда девчонки кричали слишком громко, будто никогда не видели концерт чертовых Beatles или что-то подобное, будто предполагалось, что толпа зрителей будет сидеть там, попивая джулеп, или как-то так. Знал, как утихомирить ковбоев, ненавидевших этих длинноволосых бездельников из Британии, которые приезжали и лишали девственности их драгоценных девушек. Знал, что делать, когда Эрик напивался и начинал выкрикивать оскорбления в адрес ничтожеств из Ку-Клукс-Клана, раздававших их мерзкие книжонки при входе в зал... Годы спустя, стоя за кулисами во время одного из концертов Zeppelin, прочитав, как какой-то анонимный козел в дрянном американском журнале описал тебя как «в прошлом мальчика на посылках рока», ты просто рассмеялся, но внутри хотел взорваться. Отыграться на этой мелкой дряни, на всех этих безликих мелких засранцах с их очками и печатными машинками, которые когда-либо сомневались в тебе. «Здорово, черт возьми, — невозмутимо улыбнулся ты. — Супер». Потом пошел проверить выручку, ощущая вкус крови во рту...

Стоял 1973 год, когда группа стараниями Гранта по-настоящему начала ощущать собственную несокрушимость. Конечно, также это было занимательным временем для рока с выброшенными из окон телевизорами и белыми роллс-ройсами в бассейнах, ставшее олицетворением групп вроде Zeppelin, The Stones и The Who. Но никто из гитарных гениев семидесятых не воплотил в себе столь глубокую байроновскую чувствительность, как Джимми Пейдж. Он, возможно, начал культивировать эту темную мистику, стремясь скрыть собственную, в действительности более интроспективную, молчаливую, наблюдающую за всем со стороны натуру, однако в 1973-ем все стало меняться. Те, кто знал его, еще могли почувствовать разницу, однако, когда стремительно пронеслись следующие несколько лет, ему все труднее становилось сорвать с себя маску. В то время как Бонэм и Плант вложились в новые деревенские дома — первый обзавелся особняком на сто акров в Уорчестершире, задействовав отца и брата, чтобы превратить его в «дом для короля», изобилующий домашним скотом, а второй взял действующую овечью ферму в долине Лифнант на южной оконечности Сноудонии, где брал уроки уэльского и все сильнее восхищался кельтской мифологией в национальной библиотеке Уэльса в близлежащем Аберистуите, и назвал своего сына, родившегося в тот же год, Карак в честь легендарного уэльского генерала Карактакуса, — Пейдж быстро перемещался, то приезжая в свое недавно купленное поместье 18 века в Сассексе (еще одно жилище у реки, названное Plumpton Palace, изобилующее рвами и террасами, уходящими в озеро), то совершая перелеты к Болескин-хаусу, стремясь углубить свое «познание» Кроули и окультизма. Казалось, что, завоевав мир, Пейдж и Zeppelin ищут следующую область для господства.