Когда титаны ступали по Земле: биография Led Zeppelin

Сообщение, которое в конечном счете происходило с пятого альбома Zeppelin, как выразился Дэйв Льюис, «было от группы, которая делала как раз то, что хотела. В четвертом альбоме была огромная организация, и все стояло на своем месте. Houses of the Holyв меньшей степени стремился к совершенству, скорее, в нем они дали себе волю и наслаждались этим. Чрезвычайно смелый, хотя и недооцененный альбом». Это отразилось в весьма разнородной реакции на него со стороны критиков и фанатов. Повторив уготованную Led Zeppelin IIIсудьбу, для многих Houses of the Holyстал неоправдавшимся ожиданием после грандиозного успеха его предшественника. Если разочарованием в случае с

Led Zeppelin IIIбыл тот факт, что он не включал ничего подобного ‘Whole Lotta Love’и ‘Heartbreaker’, то на Houses of the Holy

точно так же недоставало чего-то столь же значительного, как ‘Stairway to Heaven’или ‘When The Levee Breaks’. Однако по зрелом размышлении очевидно, что он ознаменовал продвижение группы вперед, и теперь она находилась на головокружительном пике. Дни альбомов с великими заявлениями, какими были первый, второй и четвертый, уступили место, как выразился Льюис, «простому веселью», странной идее во время, когда калибр группы как артистов все еще измерялся тем, насколько «тяжела» она была — по музыке, по текстам и метафорически. В этом отношении пятый альбом Zeppelin был относительно легким и поэтому, как утверждало большинство критиков, не представлял особой важности.

«Несколько треков с этого нового альбома Led Zep — просто плохие шутки», — жаловалась одна типичная рецензия в Америке. К счастью, не все рецензенты были столь зашорены. Джон Ингам написал в журнале Let It Rock, что альбом показал «растущее разнообразие, юмор и богатство при всего лишь умеренном потворстве своим желаниям». Однако поклонники также разделились, и, хотя

Houses of the Holyстал третьим альбомом группы, возглавившим британские и американские чарты, и в США было продано более трех миллионов его копий (и тем самым он символически потеснил с первого места Aloha From HawaiiЭлвиса Пресли), из британских чартов он выскользнул всего через тринадцать недель пребывания там, вскоре будучи опереженным своим все еще хорошо продающимся предшественником. Обязательный для Америки сингл с альбома — ‘Over The Hills And Far Away’, выпущенный в мае, также провалился, став их первым синглом, не вошедшим в Топ-50, хотя вышедший шесть месяцев спустя ‘D’Yer Maker’

добрался до 20 места. (Как обычно, в Британии ни один из треков не был выпущен в качестве сингла.)

На публике группа, преисполненная уверенности, считала альбом очередным триумфом. Треки вроде ‘Whole Lotta Love’были «просто одним цветом радуги того, что мы делаем и что намереваемся делать в будущем, — хвалился Плант журналу NME. — В моих замыслах написать нечто действительно великолепное. Я слушаю музыку таких людей, как Мендельсон, — «Фингалова пещера» — и она совершенно великолепна. Можно представить всю картину, и я хочу, чтобы в будущем то же самое было и с нами. Думаю, нам по плечу сделать что-то подобное вместе».

Однако, сидя дома, за поднятым мостом, в приватной обстановке Пейдж кипел от раздражения этим последним примером заблуждения критиков. По телефону он пожаловался Джи, и менеджер решил, что настало время для изменения стратегии, что во время летнего американского тура того года грядет серьезная перемена в позиции группы по отношению к прессе, и для начала на время их следующего тура по США был назначен их первый постоянный американский пиарщик Дэнни Голдберг из Solters Roskin & Sabinson. SR&S в основном была известна своей работой с шишками кинематографа, такими как Фрэнк Синатра, но недавно открыла музыкальное подразделение, а Голдберг раньше сотрудничал с Rolling Stoneкак автор-фрилансер — а это был один из тех журналов, расположения которых особенно хотели добиться Пейдж и Плант, — и его знание внутренней кухни определило его назначение. Нельзя сказать, что поначалу это особенно что-то изменило. «Большинство журналистов, казалось, было шокировано тем, что мы сделали это, — рассказывал Джимми. — Один из них сказал: „Мой первый вопрос к вам, мистер Пейдж, — почему вы вообще даете мне это интервью?“» Ответ лежал в стремлении группы улучшить их общественный имидж и занять такое же положение, как The Stones. «Без излишнего эгоизма, — говорил Роберт, — мы думали, что настало время людям услышать о нас что-то иное, чем то, что мы едим женщин и выбрасываем кости в окно».