Когда титаны ступали по Земле: биография Led Zeppelin

Также там были некоторые моменты, где можно разглядеть скрытые отсылки к продолжающемуся глубокому интересу Пейджа к оккультному: банальная и низкопробная отсылка в ‘ Houses Of The Holy’к «Дочери Сатаны» и «Сатане и человеку», а также менее очевидное, но, вероятно, более точное упоминание из той же песни: «Ангел на моем плече, а в руке — золотая шпага». Параллели с оккультным также, казалось, имела и ‘ Kashmir’

с ее образами «Разговор и песня в плавном ритме языков» — енохианские напевы? — и «Хозяин шторма, не оставляющий следов, подобно мыслям в сновидении» — возможно, Маг? Все это, конечно, чистая спекуляция. Как и тот факт, что название ‘Trampled Underfoot’ так и не появляется в песне, но вроде бы напоминает нечто из того, что оккультист В. Е. Митчелл написал несколькими годами ранее, когда открыл, что «когда Тамплиер принимался в орден, он отвергал Христа... Вынужденный плюнуть на распятие и часто даже растоптать его ногами [Англ. Trample it underfoot. — Прим. пер.]».

В конечном счете, конечно, не эти вещи сделали Physical Graffitiстоль притягательным альбомом Zeppelin. Им до сих пор восхищаются, благодаря трекам вроде потрясающего ‘Ten Years Gone’

— его головокружительное лунное настроение бесконечно опережает сравненительно прозаичные творения вроде ‘Since I’ve Been Loving You’; зловещего, волнующего ‘In The Light’

с его сверхъестественным монотонным вступлением и катарсической мольбой «найти дорогу» (и Люцифер — «несущий свет», не иначе); и даже сомнительных отщепенцев наподобие закрывающего альбом ‘Sick Again’— этой хвалебной песни юным лос-анджелесским групи с «губками, словно вишенки» и «серебряными глазами» (а строка «Настанет вскоре день, когда тебе исполнится шестнадцать» описывает конкретно Лори Мэддокс). Все треки настолько превосходили неискушенный блюз-рок их ранних альбомов, что слово «зрелые» едва ли подходит к ним. В них в буквальном смысле практически видно, как капли падают с носов членов группы в мерцающее пламя свечей, — это больше не был прекрасно отточенный, объемный звук, который Пейдж тщательно разрабатывал для второго и четвертого альбомов, но нечто значительно более грубое и бескомпромиссное, все представлялось так, словно было записано с первого подхода, хотя и оставалось не менее головокружительно впечатляющим в своем непоколебимом стиле «нам на все плевать».

В этом отношении Physical Graffiti

напоминал более ранний двойной альбом The Stones Exile On Main Street, еще одно собрание всякой всячины, сделанное группой, которая поднялась теперь настолько выше радуги, что ее участники чувствовали, что им больше нечего доказывать, и теперь, похоже, были сконцентрированы на том, чтобы продолжать развлекаться, будь то при помощи тяжелых наркотиков, жестких женщин или же просто не отказывая себе в собственных музыкальных фантазиях, затрагивая блюз, кантри, фанк... где бы они ни вырубались, лежа на полу в наркотическом дурмане, все давало, тем не менее, жутковато-великолепный эффект. Весь 1974 год Джимми, в общем-то, периодически зависал с Миком и Китом, натыкаясь на них в Tramp или The Speakeasy в Лондоне, прежде чем все они возвращались в беспорядочный особняк Ронни Вуда The Wick в Туикенеме, куда Кит в тот год практически переехал. Одним ноябрьским вечером Джимми был втянут в продолжавшийся всю ночь напролет джем с Китом и Ронни на песню ‘Scarlet’, названную в честь двухлетней дочери Джимми. «Она началась как спокойная фолк-баллада, — позже вспоминал он. — Но потом Кит неожиданно решил: „Теперь самое время добавить регги-гитары“». Джимми с Китом, общие интересы которых теперь простирались далеко за пределы музыки, были особенно близки, и гитарист The Stones поддразнивал лидера Zeppelin насчет Планта и Бонэма, которых он называл «парочкой невеж из Мидлендс». В то время они были так близки, что даже ходили слухи, будто бы Джимми заменит недавно ушедшего гитариста Мика Тейлора во время американского тура группы 1975 года, — пока к ним не присоединился Ронни.