Читаем Когда ты была рыбкой, головастиком - я... полностью

Когда выдающийся ученый Карл Саган на заседании Американской ассоциации содействия развитию науки атаковал дикие, невежественные воззрения Иммануила Великовского, ему учинили разнос собственные коллеги! У астрономов, заявили они, имеются более важные задачи, и незачем тратить время на развенчание всяких завиральных идей. Но я не думаю, чтобы Саган зря тратил чьё-нибудь время. Не зря он его тратил и потом, когда писал целые книги о псевдонауке.

Наша страна слабеет из-за того, что большое количество ее граждан (в том числе конгрессменов и даже президентов) неграмотны в научном смысле. Недавно у нас были президент и первая леди (Рональд Рейган и его жена Нэнси), которые страстно верили в астрологию! А бывший президент Джордж У. Буш, как известно, всячески способствовал преподаванию креационизма в общеобразовательных средних школах — наряду с тем, что он называет дарвиновской сомнительной «теорией» эволюции!

Значительную часть своей писательской деятельности я посвятил разоблачению лженауки. В следующей главе, извлеченной из моей программной книги «Всевозможные «почему» философического писаки», я всеми силами стараюсь объяснить, почему я скептически отношусь к разного рода паранормальным утверждениям, касающимся «пси-феноменов» — парапсихологических явлений или сил.


Никакое воспринимаемое явление, каким бы оно ни было необычным, не является невозможным, а следовательно, если под термином «чудеса» мы подразумеваем лишь «необычайно удивительные события», нет веских оснований для того, чтобы отрицать саму возможность их осуществления.

Томас Генри Хаксли. Юм


Наука есть поиск достоверного знания о мире, то есть знания о том, как устроена Вселенная (в том числе живые существа) и как она действует. Этот поиск начался, когда ум первобытного человека впервые стал осознавать такие очевидные повседневные явления, как смену дня и ночи, сердцебиение, падение роняемых предметов. На протяжении тысячелетий поиск конкретизировался и систематизировался, поначалу — благодаря все более точным наблюдениям, затем — посредством экспериментов и путем создания теорий, а также новых инструментов наблюдения.

Грубо говоря, всю научную информацию можно разделить на три группы: факты, законы и теории. Эти сферы не имеют четких разграничений между собой, но если бы мы не назвали части целого, мы бы не смогли продолжать наш разговор. «День» и «ночь» — полезные термины, несмотря на их размытые границы (а может быть, как раз благодаря этому). Если женщина скажет вам, что вы ей всю ночь снились, вы вряд ли станете уточнять: «А что ты понимаешь под словом «ночь»?»

В качестве примера типичного факта можно привести утверждение «У Марса два спутника». А вот типичный закон: планеты вращаются по эллиптическим орбитам. Типичная теория: общая теория относительности. Первое является фактом, так как описывает некий уникальный случай. Второе является законом, поскольку обобщает индивидуальные случаи — поведение всех планет, движущихся вокруг одиночной звезды. Третье является теорией, ибо имеет дело с ненаблюдаемыми сущностями (такими, как физические поля) и объясняет как факты, так и законы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Galileo

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука