Когда ты рядом

– Э… это правда. Я уже пару лет работаю в модельном агентстве по договору под псевдонимом Э. Кэмерон.

– Пару лет? Почему мы об этом ничего не знаем?

– Сначала это было просто хобби. Но со временем меня все чаще приглашают, и потому это стало второй работой.

– Ого, – кажется, Зейн и Пейси удивлены.

– Я хотела вам рассказать, но не было подходящего момента.

– А я взял и все выболтал, – бормочу я и виновато смотрю на Эдди.

– Нет, это я виновата. Нужно было с самого начала все рассказать, но не все положительно отреагировали на эту новость, потому я была осторожна, – защищается она.

– Ладно, – наконец говорит Пейси и лукаво ухмыляется. – Мы тебя простим, если ты познакомишь нас с горячей подружкой-моделью.

Зейн согласно кивает, но Эдди продолжает нервничать, просто не подает виду.

– Возможно, если будете себя хорошо вести.

Они дают друг другу пять и поворачиваются к ней.

– Думаю, скажу за нас обоих: мы очень гордимся тобой, – говорит Пейси.

– В любом случае готов поспорить, что ты отлично с этим справляешься, – подтверждает Зейн.

– Спасибо, – взволнованно выдыхает она и обнимает обоих одновременно.

– Ну, теперь, когда наконец мы все в курсе, давайте поднимем бокалы за мою сестричку.

Сказано – сделано. Дэн приносит бутылку шампанского с кухни, мы чокаемся, затем некоторые из нас садятся на диван, а другие на пол. Настроение у всех веселое, но Эддисон больше не ест и не пьет. Я сажусь рядом с ней на диван, надеясь поговорить о том, что случилось на кухне, но она отодвигается от меня и чуть ли не садится на колени к Пейси. Тот, однако, ее не трогает. Думаю, флирт между этими двумя и правда только шутка. Я мало что понимаю в фильме, зато превращение Пейси в Халка – смешно до слез.

Это остроумная компания. И хотя они все такие разные, они гармонично подходят друг другу. Так как у меня нет друзей, мне интересно наблюдать за этой компашкой. Дэниел кажется защитником, Эддисон обеспечивает всех любовью и едой, Пейси – болтун, но, кажется, он может быть и серьезным. Зейн немного напоминает меня, самоуверенный и болтливый, но в душе, полагаю, он такой же неуверенный, как и я. Люк и Ронан – спокойные, умные и тихие, но готовы участвовать в любом веселье. Остается еще Грейс. От этой женщины у меня мурашки по коже, потому что у нее такой взгляд, будто она изучает тебя в мельчайших подробностях. В нашу первую встречу мне казалось, она читает мои мысли. Из-за длинных светлых локонов и стройной фигуры она похожа на ангела, но думаю, она может обратиться чертенком при случае.

Уже почти полночь. Внезапно Эддисон предлагает пойти погулять.

– Кажется, это плохая идея, – говорит Тэйлор и встает с колен Дэниела, чтобы прибраться на заставленном тарелками столике у дивана. – Думаю, уже поздно, сестричка.

– Может и так, но мне хочется танцевать.

– Так иди на террасу на крыше и раскачайся, потом спать лучше будешь, – советует Грейс, напряженно глядя на меня.

Эддисон со всеми прощается и уходит наверх. Недолго думая, я тоже встаю.

– Я проверю, чтобы она не упала с крыши.

– Спасибо, Дрейк. – Тэйлор начинает убираться на кухне.

– Мы тогда поедем, – говорит Люк, а Ронан нежно гладит его по ноге.

Зейн и Пейси тоже уезжают домой. Я киваю в знак прощания и следую за Эддисон на крышу. До этого момента я видел в квартире лишь гостиную и кухню, а теперь, поднявшись на второй этаж, я даже завидую: дом большой и в прекрасном состоянии. Насколько я знаю, Грейс сделала ремонт пару лет назад. Я слышу, как надо мной скрипит дерево, и следую за шумом еще на один этаж вверх.

Поднявшись, я замираю и удивленно осматриваюсь. Я оказался в маленьком зимнем саду: уютный оазис за стеклянными стенами. Вокруг дивана и столика все украшено гирляндами и цветами. Но когда я выхожу в искусно разбитый сад – я сражен наповал.

Этот зеленый сон подсвечивается фонариками и прожекторами, встроенными в пол. Шезлонги, кустарники, голливудские качели с навесом. Повсюду цветы, а еще я слышу журчание, словно где-то здесь пруд. Я вижу очертания Эдди на голливудских качелях и медленно подхожу к ней. Я не хочу напугать ее, но она все равно заметно вздрагивает.

– Можно присесть? – осторожно спрашиваю я.

Я вижу, что она раздумывает и взвешивает, стоит ли подпускать меня к себе.

– Конечно.

Я присаживаюсь на приличном расстоянии от нее, некоторое время мы молча раскачиваемся и смотрим на огоньки вокруг. Здесь спокойно и умиротворяюще. Маленький рай посреди городской суеты. И никакого шума.

– Спасибо за цветы, – внезапно нарушает она тишину, но на меня не смотрит.

– Не за что.

Она снова молчит, такое впечатление, что она где-то далеко, однако меня мучает вопрос, и я задаю его:

– Кто отреагировал отрицательно на твою работу моделью? Твой бывший жених?

– Нет.

Больше она ничего не произносит, и когда я уже решаю, что разговор окончен, вдруг продолжает: