Когда ты вернешься ко мне

Чертова правда.

– Ривер, дорогой, – позвала Дазия от плиты. – Яйца? Бекон? Или скучные холодные хлопья, как выбрала твоя сестра, маленькая бунтарка.

– Яичница с беконом было бы здорово.

Я занял свое место рядом с мамой, желудок скрутило в узлы, которые не имели ничего общего с агентами или «большой игрой».

– Привет, – тихо поздоровался я. – Как ты?

Она выдавила слабую улыбку.

– Держусь.

Папино воодушевление утихло, и он молча потянулся, чтобы взять ее за руку. Мама сжала его ладонь, и я увидел захлестнувший их океан боли. Амелия, сгорбившаяся над своей миской с хлопьями, посмотрела на меня из-за завесы темных волос. Она медленно покачала головой, затем снова уткнулась в тарелку.

Сердце сжалось, и мне показалось, что невидимая рука давит мне между лопаток.

Когда мамы не станет, у этого колеса сломаются спицы, и кто, черт возьми, знает, где мы упадем.

Подлетела Дазия, нагруженная тарелками, как официантка в закусочной.

– Ну вот, Уитморы. Завтрак подан.

– Ты слишком добра к нам, – весело заметил папа, но затем на мгновение заколебался над своей тарелкой, прежде чем начать завтракать. Есть еду, не чувствуя вкуса. Только потому, что надо.

Я понимал его чувства. Когда Дазия поставила передо мной тарелку с яичницей-болтуньей, беконом и долькой дыни, я с трудом вынес этот запах. Но заставил себя ради Дазии.

Она поставила миску с овсянкой перед мамой, и у меня чуть сердце не выскочило из горла, когда мама прикрыла глаза и положила руку на живот.

– Мне так жаль, Ривер, – тихо проговорила она. – Я очень хотела посмотреть сегодня на твою игру. И на парад после нее. Увидеть, как множество людей будут за тебя болеть… – Она с трудом сглотнула. – Но, думаю, мне нужно пойти прилечь.

Я кивнул, не доверяя своему голосу.

– Амелия, потом придешь и обо всем мне расскажешь.

– Хорошо.

Мама начала подниматься, и папа вскочил на ноги, чтобы помочь ей.

– Доедай завтрак, дорогой, – сказала мама. – Дазия, ты не против?..

Папа снова сел, а мама одарила меня на прощание улыбкой и медленно, тяжело опираясь на подругу, удалилась в свою комнату.

Наступила тишина, никто из нас не заговорил и не прикоснулся к вилке или ложке. Внезапно раздался скрип стула по кафелю, и Амелия поспешно выбежала из комнаты, зажав рукой рот. Ее волосы развевались за спиной.

– Важный день, – произнес папа хриплым голосом. – Это будет отличная игра. Старт для твоего будущего.

Будущее, которое у него украли. И теперь и его будущее с мамой рушилось прямо на наших глазах.

– Да, пап, – отозвался я и заставил себя улыбнуться ему. – Будет круто.

– Ты готов? – Донти ударил кулаками по моим наплечникам. – Мы уничтожим их с помощью нашей фирменной бомбы Уитмор – Уэзерли на правой боковой линии. Их защита отправится домой, им и жить не захочется. Я прав?

– Да, черт побери, – выдавил я. – На меньшее не согласен.

– Вот это мой парень! – Он напоследок еще раз меня стукнул, а затем ворвался в раздевалку, подбадривая других игроков. Поднялся гвалт возгласов и дружеских ударов.

Ченс Блейлок, полуодетый в нашу сине-золотую униформу, прижался своей мощной голой грудью к моей руке.

– Что такое, Уитмор? Выглядишь так, словно вот-вот расплачешься.

– Отвали, Блейлок. – Я грубо толкнул его под предлогом переизбытка тестостерона перед игрой. – Плакать сегодня будут разве что на скамье Сокеля.

– Это я слышал. Но, черт возьми, нам повезло, что я здесь. Этот придурок, Пэриш, чуть не подставил нас по-крупному.

Я наклонился, чтобы завязать шнурки и скрыть кислую мину.

Даже без Ченса я собирался бросить по крайней мере на двести ярдов и обеспечить не меньше двух тачдаудов. У сокельских «Святых» не оставалось шансов. Это была легкая игра против команды с низким рейтингом, предназначенная для того, чтобы мы выглядели хорошо. Чтобы я хорошо выглядел перед агентами. Все это казалось неправильным. Нечестным. Но ничто другое в мире не могло сделать моего отца счастливым.

– Вы бы видели, какой прелестный стол прислал нам дядя Пэриша, чтобы заменить испорченный, – говорил Ченс. – Мои родители должны благодарить меня за то, что я пригласил этого придурка на вечеринку. Черт подери, Холден наверняка сам выбрал стол из каталога, если вы понимаете, о чем я.

Я захлопнул свой шкафчик, в животе разлился холод.

– Нет. Не понимаю.

– Ага, понимаешь. Он похож на парня, который проводит много времени, листая журналы мод. И что это за имя такое – Холден?

– Это из «Над пропастью во ржи», – ответил я вместо тех слов, о которых бы потом пожалел. Или вместо того, чтобы надрать ему задницу.

– Что?

– Книга об изгое. О парне, которому кажется, что весь мир хочет утопить его в дерьме.

Ченс нахмурился с глупым видом.

– И?

– И… его могли бы назвать в честь героя книги. – Я отвернулся к своему шкафчику. – Неважно. В этой книге нет картинок. Тебе не понравится.

Он рассмеялся и добродушно толкнул меня, отчего мне захотелось оторвать ему руку.