Когда ты вернешься ко мне

Плечи Ривера поникли, и он провел рукой по волосам.

– Ты понял, о чем я.

– Да, понял. Вот это новость: я тоже человек, которому дозволено существовать в мире и разговаривать с людьми. Вот. Купил для тебя.

– «Цветы для Элджернона»?

– Здесь про идиота, который немного поумнел, но ненадолго. Он вернулся в свой привычный, ограниченный, глупый мир.

Глаза Ривера потемнели.

– И… что? Ты купил это, чтобы преподать мне урок? Чтобы ткнуть мне этим в лицо?

– Я не знаю, зачем ее купил. Хотел что-нибудь тебе подарить. И подарил.

– Почему? Это ты со всем покончил, помнишь?

– Потому что я, черт подери, не могу перестать о тебе думать, ясно? Каждый день, весь день, каждую чертову ночь. И я хотел сделать хоть что-то. Вместо того, чтобы просто сидеть и страдать. Но это явно было ошибкой. Наше любимое слово. – Я отвернулся, чтобы уйти. – Можешь выбросить ее в мусорное ведро, мне все равно.

– Холден…

Я резко обернулся.

– И да, безрассудно и глупо снова поднимать эту тему, но что, если мы нужны друг другу? Может быть, наши различия как раз и ключ к решению проблемы? Может, мы как недостающие части друг друга? Ты когда-нибудь думал об этом?

– Да, думал. Много раз. Но…

– Ривер? – позвал мужской голос. – Ты тут?

– Черт.

Ривер схватил меня за воротник рубашки и потащил за угол. На пол-удара сердца наши взгляды встретились, а затем он прижал меня к стене, вдавливая своим телом, наши лица оказались в нескольких дюймах друг от друга.

– Ну почему ты так на меня влияешь? – прошептал он, его глаза расширились и потемнели. – Я с трудом могу здраво мыслить в твоем присутствии. Каждый гребаный раз…

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – слабо выдавил я, руки и ноги от его близости ослабели, пока я вдыхал его аромат и чувствовал твердое тело после столь долгой разлуки.

– Ривер? – Его отец не приближался, но и не сдавался.

– Тебя зовут, – прошептал я и чуть расставил ноги, чтобы плотнее прижаться пахом к Риверу.

Господи, он был твердым и огромным, и я застонал оттого, что скучал по каждой его частичке.

– Шшш. – Он закрыл мне рот перепачканной в масле рукой. – Не говори ни слова.

– Ривер, – снова позвал отец, – ты внизу?

– Ходил отлить, – прохрипел Ривер.

Я высвободил рот из-под его хватки и укусил за палец, пробуя на вкус соль его кожи и острый привкус скипидара. Его ноздри раздулись, и Ривер прижался ко мне, почти против своей воли, его тело отвечало с безотчетным желанием.

– Сейчас… буду.

– Но все же поторопись. Мисс Стэнлин ждет документы.

Мы оба ждали, не сводя друг с друга глаз, пока шаги не затихли. Медленно, неохотно Ривер отпустил меня и прислонился спиной к стене рядом со мной.

– Черт бы тебя побрал, Холден, – измученно выдавил он. – Ты не можешь здесь появляться. Или в моем доме. Мои друзья… у них уже появились подозрения. Если о нас с тобой что-нибудь узнают, моей футбольной карьере придет конец.

– Какая драма!

Ривер покачал головой.

– Все будет тихо. Никто не станет реагировать открыто. Они просто медленно меня вытеснят. Посадят в колледже на скамейку запасных, и я не попаду в отбор. Хотелось бы мне, чтобы все было по-другому, но нет. Никто не становится открытым геем до окончания футбольной карьеры, если хочется продолжать играть.

– Ты не хочешь играть.

– Хочу, – ответил Ривер. – Ради моего отца. Он теряет маму. Это единственное, что я могу для него сделать. – Повисло молчание. Мое сердце казалось разбитым, но я чувствовал себя необъяснимо целостно.

– Ты хороший парень, Ривер. Слишком хороший для таких, как я.

Я оттолкнулся от стены и пошел прочь. Если бы я посмотрел на него, на его лицо, столь же доброе, сколь и красивое, я бы заплакал.

– Холден…

– Иди, – бросил я, не оглядываясь. – Мисс Стэнлин нужны ее бумаги.

При виде меня Джеймс собирался выбросить сигарету. Но я махнул ему, чтобы он этого не делал, и вытащил свою собственную пачку. Я прикурил от его сигареты, и мы молча пускали дым.

– Ну что ж, – наконец произнес я. – Хотя бы попытался. Скажи, чтобы так и написали на моем надгробии, Джеймс.

«Эй, по крайней мере, он попытался».

– Очень хорошо, сэр, – тихо сказал Джеймс.

Он отвез меня обратно в гостевой дом. Я не пробыл дома и минуты, как пришло сообщение от Ривера.

Я не должен был позволять тебе уйти.

Я судорожно вздохнул и опустился на диван. Пальцы слегка дрожали, пока печатали ответ.

Чертовски хорошее начало, мой друг.

Это правда. Первая правдивая вещь, которую я говорил за долгое время. Прости, что так долго не мог этого сказать.

Все в порядке, – напечатал я. – Я понимаю.

Не хочу, чтобы ты понимал, – ответил Ривер. Я хочу, чтобы ты бил меня по морде, пока я не перестану быть таким трахнутым на всю голову трусом.