Когда ты вернешься ко мне

В марте ей сообщили хорошие новости, что назначенные ей новые препараты сдерживают рак. Но в последнее время она сильно уставала и теряла вес, хотя терять и так уже было нечего. Через несколько дней папа собирался отвезти ее на повторное сканирование, но дом словно погрузился в туман. Она не должна была дожить до Рождества. Диагноз поставили почти год назад, но теперь мы все были в ужасе от того, что отпущенное ей время подошло к концу.

Мама лежала на подушках, утопая в шелковом халате. Короткие волосы делали ее похожей на морского пехотинца. Мне нравилось говорить ей, что она похожа на героиню Шарлиз Терон, Фуриосу, в «Безумном Максе: Дорога ярости», и такая же крутая.

Рядом с ней на кровати сидела Амелия.

– Я могу зайти попозже, – предложил я.

– Нет, все в порядке, присоединяйся, – позвала мама. – Расскажи нам, как прошел твой день.

Я встречался со своим тайным парнем в оркестровой комнате и делал это уже на протяжении нескольких месяцев.

Я закашлялся.

– Особо нечего рассказывать. Собирался сегодня поработать в автомастерской, но могу остаться дома, если хочешь.

– Все хорошо. Дазия будет здесь буквально с минуты на минуту.

Приезд маминой лучшей подруги для нас стал плохим предзнаменованием; Дазия привносила в дом поток энергии, в которой семья отчаянно нуждалась, но появлялась только тогда, когда маме было совсем плохо.

– В таком случае, я подумывал о том, чтобы сегодня вечером пойти с ребятами в кино, – сообщил я. – Возможно, вернусь поздно.

– Опять? – Амелия внезапно оживилась. – В последнее время ты часто задерживаешься допоздна, Ривер. К чему бы это?

Я напрягся, не глядя на нее. Она уже несколько недель делала подобные странные замечания.

– Риверу восемнадцать, – заметила мама. – Он уже мужчина, у которого есть и свои мужские дела.

Я подавил нервный смешок.

– Что, черт возьми, это значит?

– Это значит, что ты взрослый и вот-вот окончишь школу. Пока ты живешь под нашей крышей, конечно, существуют правила, но…

– Хочешь сказать, что комендантский час на него больше не распространяется? – возмущенно уточнила Амелия. – Потому что это очень нечестно.

– У него есть комендантский час, – сказала мама, подмигнув мне. – Ривер должен вернуться домой за минуту до того, как его родители начнут беспокоиться.

Амелия фыркнула и скрестила руки на груди.

– Боже, это сексизм чистой воды. Он выходит из дома, когда мне нужно ложиться спать.

– Когда тебе исполнится восемнадцать, тогда и у тебя все будет по-другому. – Мама задумчиво постучала себя по подбородку. – А возможно, и нет. Твой отец может ввести для тебя комендантский час в шесть вечера, чтобы держать мальчиков подальше.

Амелии не исполнится восемнадцать еще три с половиной года. Одному Богу известно, какой станет наша семья без мамы, когда папа будет пытаться воспитывать в одиночку дочь-подростка.

В комнате стало тихо, и Амелия пробормотала что-то о том, что ей нужно сделать домашнее задание. Она поцеловала нашу маму в бледную щеку и поспешила прочь.

– Мне не следовало шутить на эту тему. Ей тяжело и будет еще тяжелее. – Мама подняла на меня свои усталые голубые глаза. – Хочу, чтобы ты оказал мне услугу, Ривер.

Я весь подобрался. Что бы она ни попросила, я сделаю это.

– Все, что угодно.

– Ты – опора в нашей семье.

– А я уверен, что это ты, мам.

– Нет… Но даже если и так, то я передаю эту обязанность тебе. Ты надежный, умный, и у тебя ясная голова. Ты обо всех заботишься, и я знаю, что именно этим ты и продолжишь заниматься, когда меня не станет.

– Я сделаю все, что в моих силах. Клянусь.

– Это не услуга, о которой я прошу, это просто предсказание. – Мама слегка улыбнулась. – Я тебя знаю, мой милый мальчик. Знаю, что ты сделаешь все возможное, чтобы семья осталась вместе. Твои отец и сестра сильные. С ними все будет в порядке. И с тобой все будет в порядке. Я это сердцем чувствую. Но когда наступят трудные минуты…

– Их будет много, – произнес я, мои глаза наполнились слезами. – На случай, если ты не заметила, ты вроде как важная шишка.

Мама коснулась моей щеки.

– Я знаю, что ты сделаешь все возможное, чтобы удержать всех вместе. Я прошу тебя только о том, чтобы ты не забывал о себе. Чтобы находил время и для себя тоже. Не забывай дышать. И плакать, если захочется.

Грудь сдавило, и слезы потекли по лицу. Я почувствовал, как мама легонько сжала мою ладонь.

– Пообещай мне, Ривер.

Я кивнул и задержал дыхание, чтобы не разрыдаться сильнее. Стиснул зубы и вытер слезы о плечо. Когда я поднял взгляд, мама тяжело откинулась на подушки.

– Это самое трудное. Не смерть, нет. Умирать легко, потому что смерть неизбежна. Самое трудное – чувствовать, что я оставляю вас.

– Тогда как насчет того, чтобы не делать этого? – слабо пошутил я надломленным голосом.

– Я и не собиралась, – ответила мама. – Я все равно останусь с тобой. Всегда.

На первом этаже хлопнула входная дверь.

– Здравствуйте, Уитморы! Тетя Дазия приехала.