Когда уходит земной полубог

Второй раз Пётр прошептал эти слова, когда на другой год внезапно скончался его любимый «шишечка», младшенький сынок, Пётр Петрович.

И хотя Екатерина жарко шептала по ночам, что ежели хорошенько постараться, то ещё одного «шишечку» можно завести, Пётр уже в это не верил. И был прав: нового наследника престола Екатерина ему не принесла. Единственным мужчиной в доме Романовых, кроме Петра, оставался сын Алексея — Пётр Алексеевич. И Петру I иногда мерещилось, что покойный царевич и из гроба нехорошо, с обычным своим злонравием, усмехается ему. И хотя царь по-прежнему был добр, деятелен и твёрдо решил довести до конца Великую Свейскую войну, нет-нет да и накатывала на него незнаемая прежде усталость и печаль. Полубог чувствовал, что миновал свой зенит.

Часть третья

НИШТАДТ

НА АЛАНДСКОМ КОНГРЕССЕ

Когда от барона Герца из Стокгольма прилетела добрая весточка, что убедил-таки он своего несгибаемого Каролуса пойти на добрый мир с царём и быть мирному конгрессу на Аландских островах в заливе Ботникус, у Петра I полегчало на сердце и даже дело царевича отодвинулось. Уже в феврале 1718 года полномочными послами на конгрессе Пётр определил генерал-фельдцейхмейстера Якова Брюса и советника Генриха Остермана.

Брюс был потомком шотландских королей, его отец выехал в Россию и служил ещё царю Алексею Михайловичу. Потому Яков Виллимович был иноземцем «старого выхода» и русский язык был для него таким же своим, как и английский. Верой и правдой служа царю Петру, Брюс многое сделал для российского просвещения: не только набирал для службы в России учёных-иноземцев, но и сам перевёл на русский язык «Голландскую граматику» и «Введение в историю европейскую» Самуила Пуффендорфа. Но более всего Брюса интересовала математика. Ведь он командовал артиллерией, где всегда нужен точный расчёт. Брюс перевёл знатную книгу «Евклидовы элементы», написанную его земляком-шотландцем, профессором Навигацкой школы в Москве-Фарварсоном, и составил своё пособие для учеников той школы — «Краткую геометрию». Точный математический расчёт Яков Виллимович показал не только в тиши кабинета, но и на поле Полтавской баталии, когда подпустил шведов к русскому ретраншементу на картечный выстрел, а затем расстрелял в упор из тяжёлых орудий. За успешные Действия артиллерии Пётр после Полтавской виктории наградил своего учёного генерал-фельдцейхмейстера орденской лентой Андрея Первозванного. Но мирные дела Яков Виллимович ценил куда более и от души обрадовался, когда в начале 1718 года был назначен главой Берг- и Мануфактур-коллегии и удостоен звания сенатора.

За новое дело он взялся с великой охотой, справедливо полагая, что будущее России в её недрах и, если их хорошо копнуть, они откроют свои сказочные богатства. Тем более что примеры уже были перед глазами: отечественные рудознатцы в царствование Петра Алексеевича нашли железо, золото и малахит на Урале, серебро и золото на Алтае, а впереди, как непочатый край, лежала вся Сибирь. Однако в России не хватало учёных-рудознатцев, и Брюсом для обучения горному делу сразу были посланы первые ученики в Саксонию и Тюрингию. И вдруг в самом начале сих добрых начинаний Брюса назначили первым послом на Аландский конгресс. Само собой, Яков Виллимович противился этому назначению и прямо представил царю свои резоны: он дипломатом николи не был и хитростям посольским не обучен.

— Почему бы не послать вице-канцлера Шафирова, который сам рвётся на конгресс и сыскал когда-то великую славу Прутским миром! — предложил Брюс Петру.

Но тот только хмыкнул недовольно. После бегства царевича, в котором родственник Шафирова* русский резидент в Вене Абрам Веселовский сыграл самую тёмную роль, вице-канцлер перестал пользоваться у царя прежним доверием. К тому же Абрам Веселовский, вызванный в Россию для дачи показаний по делу царевича, скрылся из Вены, и было неведомо, где он сейчас обретается.

Брюса Пётр принял в мастерской персонных дел мастера Никиты Корнева, который недавно вернулся из заморской учёбы. Пётр послушно позировал художнику, сидя на стуле, и потому на новые возражения Брюса не вскочил и не стал бегать по зале, что было у него Кто* рой ступенью гнева, а сдержал себя.