Когда умирает король

— Пару часов назад туда привезли одного наркомана с жестким передозом, — говорит Ян. — Внешне он похож на человека, которого камеры зафиксировали в том привокзальном киоске. Возможно, именно он купил убийце симку.

— И вдруг схлопотал передоз? — уточняет Хейди. Да неужели?

— Вот и я о чем, — тут же соглашается Ян. — Есть вероятность, что наш нарик видел убийцу. И почти сразу передознулся. Прямо чувствуется рука помощи извне, — рассуждает Ян, и Хейди с ним согласна.

— Получается, субъект не гнушается заметать за собой следы новыми убийствами. — Они выезжают на дорогу, ведущую к больнице Хаартмана.

— Это лето не закончится никогда, — обреченно выдыхает Ян и откидывается на спинку сиденья.

В больнице становится понятно, что допросить наркомана невозможно. Он прибыл на скорой в очень плохом состоянии — так и не смог прийти в себя. Ян и Хейди в полной тишине разглядывают лежащее на больничной койке тело. Щеки совсем впали. Время смерти: 15:07. По словам медсестры, все имущество мужчины — абсолютно все — находится в пакете Lidl, тихо висящем на спинке стула рядом с кроватью. Натянув перчатки, они изучают содержимое пакета, однако ничего интересного или важного там нет. Затем Хейди решает порыться в сложенных на стуле и сильно воняющих мочой трениках мертвого мужчины. К огромному удивлению обоих детективов, в карманах, помимо табачной стружки и прочего разнокалиберного мусора, лежат старые чеки. И один из них тут же приковывает к себе внимание — это покупка, совершенная в том киоске. Четыре симки с предоплаченными номерами.

— Понимаешь, да, что это значит? — спрашивает Хейди, разглаживая смятые бумажки.

— Если симки и правда куплены по просьбе убийцы, а не для каких-то иных дел, трупов может оказаться четыре, — Ян озвучивает общий вывод, чувствуя, как слабеют ноги. Нужно срочно на что-то опереться.

Я

Я в курсе, что имею довольно шаткие основания для своих действий, — и все-таки я действую. Все уже спланировано, процесс пошел. Точка невозврата пройдена. Новая жертва ошалело уставилась на меня. К страху во взгляде примешивается искорка надежды: жертва полагает, что обо всем еще можно как-то договориться. Что ее поступки можно искупить, обойдя стороной смерть. Жалуется мне: кожа на запястьях уже слезла до крови. На неудобное положение жалуется. Говорит, мол, нельзя ли уже прекратить этот балаган — и сдавленно, вымученно смеется. Эта жертва куда требовательнее предыдущей.

Неужели в ней еще теплится мысль о том, что мы тут в игрушки играем?

— Это не игра, — говорю я, наблюдая за тем, как глаза напротив постепенно расширяются и начинают заполошно моргать. Выдают жертву с головой: дошло наконец. Впервые за все время нашей встречи в жестах подневольного человека проскальзывает паника. Потому что — понимает, осознает. Смотрит прямо в глаза, взывает к справедливости и разуму, твердит что-то про неприкосновенность. Спрашивает, чего мне надо. Нуждаюсь ли в деньгах? Так не надо о них беспокоиться! Мне заплатят уйму денег, если жертва уйдет отсюда целая и невредимая, да-да. Я заклеиваю болтливый рот, но из него до последнего вылетают крики о помощи. Бесполезно. Тут только мы с тобой.

Где-то вдалеке поет дрозд. Больше ничто не нарушает тишину этого места. Я безмолвно слушаю чужое отчаяние. Отвращение и презрение плещутся в моей душе, в самом моем сердце, и одновременно становится понятно, что мы с жертвой вышли на новый уровень отношений: теперь она ни в чем не уверена. Теперь она понимает, что деньги тут не спасут, а мораль покинула это место. Мы делим момент на двоих. Переговоры запущены, долг надлежит уплатить. Здесь я — закон.

Я отрываю краешек скотча, чтобы послушать, как жертва молит о пощаде. Однако я никогда не щажу тех, кто этого не заслуживает.

4 ИЮЛЯ, ЧЕТВЕРГ, ХАРТОЛА

Величественно возвышающееся над водной гладью кафе La Kar de Mumma расположено в помещениях хартольских Королевских ворот и всегда приманивает проезжающих мимо. Добродушная, подкупающая местечковость, ароматы свежевыпеченного хлеба, экскурсии по историческому месту — все это, конечно, притягательно. Полоска свежего газона отделяет светлое строение кафе от воды. Робот-газонокосилка рассекает по траве, ловко огибая батут. На берегу реки есть уютная пристань, на которой периодически собираются любители размяться. Они любуются речными водами и делают пару глубоких вдохов, после чего решительно разворачиваются и идут к своим машинам, дабы продолжить путешествие.

В само кафе, бывает, заглядывают и местные. Постояльцы, привыкшие время от времени неторопливо обмениваться новостями за чашечкой кофе или аппетитным ланчем. Этим утром в кафе никого нет. Но на подходе выходные, а значит — и прилив клиентов.

Кассирша бездумно взирает на пустующий зал и в итоге решает выскочить на перекур. Она выуживает из сумки пачку сигарет и зажигалку, накидывает на себя шерстяной свитерок, кричит в сторону кухни о том, что просто вышла покурить, проверяет, на месте ли ключи, и выходит на улицу через заднюю дверь. Глазам тут же открывается чудесный вид на реку.