Когда умирает король

Саана кладет покупки на движущуюся ленту и приветствует кассиршу. Та ничего не отвечает, просто кивает и как-то странно отводит взгляд. Это, конечно, можно списать на богатое воображение, но Саане кажется, будто кассирша знает, кто она такая. А вдруг это она написала ту записку? Саана старается как можно лучше рассмотреть женщину, не вызывая подозрений.

— Все говорят про Эсколу, но меня волнует одно старое дело, — как бы мимоходом бросает Саана, расплачиваясь за покупки картой. — Я сейчас о девочке, тело которой нашли в речных водах в конце восьмидесятых. Знаете об этом что-нибудь?

Женщина смотрит, склонив голову набок. Потом спрашивает, нужен ли чек.

Саана качает головой. На кассе затишье, поскольку собрание экспертов по делу Эсколы в полном составе переместилось на улицу.

— Вы помните Хелену? — не унимается Саана. Если женщина всю свою жизнь провела здесь, в Хартоле, то они с Хеленой должны быть почти ровесницы. «Иирис» — написано на бейджике кассирши.

— Помню, конечно, — в итоге говорит женщина и косо посматривает на то, как Саана укладывает продукты. Огненно-рыжие волосы кассирши прекрасно гармонируют по цвету с синей рабочей формой.

— Да и кто бы не помнил? Кто хоть чуть-чуть меня постарше — все знали Хелену. Мы вместе ее оплакивали, — тихо произносит женщина и какое-то время просто смотрит в пустоту. Со стороны ленты раздается покашливание, и кассирша поворачивается обслужить очередного покупателя.

— Так много времени прошло, сами понимаете, в том деле непросто разобраться. Но если захотите поговорить о нем, пожалуйста, позвоните мне или напишите сообщение, — говорит Саана, протягивая кассирше старую визитку из кошелька. «Саана Хавас, интернет-журналистка». Данные неактуальны, но номер остался прежним. Кто знает, что будет написано под ее именем осенью, когда настанет время снова искать работу.

Женщина неспешно прячет визитку в нагрудный карман формы, а интуиция Сааны просто кричит о том, что кассиршу никак нельзя упускать из виду. Это человек, мимо рабочего места которого регулярно проходят почти все хартольцы.

Автоматические двери выпускают Саану на свежий воздух, а кассирша продолжает смотреть ей вслед. О, уж она помнит о том случае. О смерти Хелены она знает на удивление много. Ей также уже известно, что Саана приехала в Хартолу на лето из Хельсинки, а приехав, начала вдруг расспрашивать всякое о Хелене. Ей вообще многое известно, просто пока неясно, как ко всему этому относиться.

5 ИЮЛЯ, ПЯТНИЦА, ХЕЛЬСИНКИ

Зак загружает интернет-страницу Хартолы, и все собираются у экрана. В 1987 году Хартола была провозглашена единственной в Финляндии королевской общиной. Если где-то есть королевская община, не значит ли это, что там есть и короли с коронами? Впрочем, корона не заставляет себя ждать и тут же появляется на экране во всей красе — корона на хартольском гербе. Под ней — два горящих факела. Ян наклоняется поближе к изображению. Где-то он уже видел эту корону. Точнее, ее искаженную версию, оставленную на мертвой коже. Выжженную. Так вот какую корону пыталось нарисовать клеймо.

Ян едва заметно кивает и направляется к стене с материалами. Рассматривает фотографии Эсколы и Сундина.

— Что еще узнали? — спрашивает он, не оборачиваясь к присутствующим.

— Полиция Хяме помогла допросить близких Эсколы. Согласно нашей информации, у мужчины есть одна взрослая дочь, однако по ее имени в системе не нашлось вообще ничего, — сообщает Хейди. — Последние данные о Йоханне Эскола — двадцатилетней давности. Мы пробуем связаться с этой женщиной через семейного адвоката, но пока безрезультатно.

— Понял, — говорит Ян.

Что заставило дочь Эсколы сменить имя и исчезнуть? Ян размышляет над этим, устроившись поудобнее на мягком офисном диване. Сейчас, когда в расследовании наметились какие-то подвижки, он чувствует себя в безопасности, будто зашел в небольшую комнатку, которая блокирует все больные темы: поиск счастья, одиночество, потерю контроля над собственной жизнью. За пределами комнатки остались и терзающие душу вопросы. Почему он все время на работе? Как он справится с горем, когда мамы не станет? Может ли он хоть чему-то радоваться? Если да, то когда же он повзрослеет до такой степени, чтобы находить время на эти волшебные, приносящие радость вещи?

Ян сидит на диване, думая о пропавшей Йоханне Эскола, и чувствует, как тело буквально молит об отдыхе.

— В Хартоле у нас даже есть показания одного свидетеля, которые касаются белого «Ситроен-Джампер». Номеров, правда, нет. Вечером «Ситроен» стоял около машины Эсколы, — продолжает Зак. — Автомобилей марки «Ситроен-Джампер» зарегистрировано всего семнадцать, если брать следующие города и районы: Хартола, Сюсмя, Йоутса, Лейвонмяки и Ювяскюля. Можем начать с этого.

— В любом случае фокус расследования смещается с Хельсинки в сторону Центральной Финляндии, — говорит Ян, потирая брови костяшками пальцев правой руки. — После второго убийства Мертанен тут же связался со мной, и мы согласовали отъезд. Зак остается здесь, мы с Хейди уезжаем, — сообщает он, тем самым подводя итог собранию.