Когда умирает король

У нее уже есть фотографии, обрывки газет, написанные на стикерах имена и вопросы. Довольно внушительная кучка. Почти в каждом детективном сериале начало расследования знаменуется тем, что детектив крепит на специальную стену материалы по делу, а потом начинает все это между собой соединять — и вот так восстанавливает цепочку событий, вычисляет подозреваемых. Неплохая идея. Саана заходит в дом, поднимается наверх в гостевую комнату, в свой летний уголок. Она хорошенько осматривается и под журналистские нужды решает расчистить самую длинную стену. Она снимает оттуда тетину самодельную картину с гербарием и старый пейзаж. «Амбар в еловом лесу» в свое время нарисовал Саанин дедушка.

Итак, стена готова, и Саана окидывает профессиональным взглядом свои богатства, уделяя внимание каждой бумажечке. В центр она прикрепляет стикер «Хелена Тойвио. ум. 01.09.1989». Вокруг него помещает имена людей, с которыми девушка так или иначе пересекалась. Справа от Хелены располагается «Йоханна», а чуть подальше — «Матти Эскола». Под Хеленой выстраивается пять стикеров, на которых написаны места, где могло быть совершено преступление: «Усадьба Коскипяя», «конф. лагерь», «пляж», «Kesoil» и «заброшенная сауна». Под усадьбой Саана крепит очередное имя: «фон Райхманн, барон». И для пропавшей девушки есть свой листочек — «Лаура». Прикрепленный в отдалении от всех, будто парящий на фоне, появляется и «Лео Фальк». Потом — стикер «парень/любимый?». Грустно проникшись невероятной пустотой созданного настенного полотна, Саана возвращается взглядом к центру, к Хелене. Что же на самом деле произошло тогда в Хартоле?

ЛЕТО 1989, ХАРТОЛА

У Хелены подтаяло мороженое, и капли упали прямо на руку. Хелена облизала ее. Она никому не рассказывала о своих визитах в усадьбу. Подобно огненному шару, этот секрет жег ее изнутри.

— Смотри, как уставился, — прошептала Йоханна, пихнув Хелену под ребра, пока они вместе ели мороженое на одной из лавочек торговой площади. Йоханна указала на паренька, что стоял немного в отдалении и поглядывал на девушек, опираясь на свой велосипед.

— Ты про того, что ли? — рассмеялась Хелена. — Он же будет с нами в лагере, — сообщила она и посмотрела на парня, жадно слизывая с руки мороженое. Стояла такая жара, что лакомство так и норовило протечь то с той стороны, то с этой.

— Эй, ты, — крикнула Йоханна пареньку. — Чего вылупился? Вали давай отсюда! — злобно посоветовала она и махнула рукой так, будто это не парень, а слетевшиеся на дерьмо мухи.

Однако он даже не шелохнулся. Просто стоял, опершись на велосипед, потом вынул из сумки орнитологический бинокль и принялся посматривать в него то на небо, то куда-то вдаль, то совсем перед собой. Одну из девушек он буквально чувствовал рядом. Глядя на нее в бинокль, почти ощущал ее запах. Затем парень наклонил голову и снова направил бинокль куда-то вдаль. Нигде не сказано, что смотреть по сторонам запрещено.

И в тот момент, летним субботним днем, сидя на лавочке, слушая болтовню и смех Йоханны и слизывая подтаявшее клубничное мороженое, Хелена почувствовала себя объектом наблюдения. Парень смотрел не на Йоханну — лишь на нее одну. И хотя Хелена щурилась и кривлялась прямо в бинокль, линзы ни на миллиметр не сдвинулись. Парень пялился в одну точку, разве что периодически переминался с ноги на ногу, и Хелена вдруг ощутила, как по ее коже побежали мурашки.

— А ну, проваливай, придурок! — снова прокричала Йоханна, сопровождая свою речь неприличными жестами, но все без толку: парень продолжал преспокойно стоять.

Хелена слегка растерялась. Она подыгрывала Йоханне, однако в глубине души была польщена. Парень прекрасно видел их обеих — и все равно выбрал ее и наблюдал только за ней одной. За Хеленой.

8 ИЮЛЯ, ПОНЕДЕЛЬНИК, ХАРТОЛА

Саана просто хотела сходить в магазин, но вот она уже стоит у барной стойки с коктейлем в руках. А рядом Лео. Спонсор этого безобразия.

— По-моему, это была блестящая идея, — говорит Лео, сильно позабавленный смущенным видом девушки. Они встретились в очереди на кассе, он предложил пропустить по стаканчику, и у Сааны не нашлось убедительной отговорки.

— Я, кстати, очень ценю то, чем ты — ничего, что я на «ты»? — занимаешься, — говорит Лео, легонько наклоняя свой стакан в сторону Сааны.

— Что именно? Распитие алкоголя в рабочее время?

— То, что ты сочувствуешь судьбе незнакомой девушки и пытаешься докопаться до правды. Местные никогда не примеряют на себя роль героев-правдоискателей: чуть что не так — сразу головы в песок. Так что я с удовольствием тебе помогу, чем смогу.

Саана смотрит на Лео, слегка наклонив голову, и улыбается. Что это с ней? Мужчина так располагает к себе — своим спокойствием, мило взъерошенными светлыми волосами, — что Саане становится наплевать на то, как она сейчас выглядит. Хотя если смотреть глазами Лео, то картина следующая: дурацкое выражение лица, никакого макияжа, собранные наспех в небрежный пучок немытые волосы. Синяя джинсовка на размер больше, леггинсы и вьетнамки. Человек просто выбежал в магазин.