Когда умирают слоны

– Господин генерал, не нужно меня перебивать, – попросил Дронго. – Итак, мы должны исходить из того, что генерал Гургенидзе мог впустить в свой дом через черный ход только очень близкого человека. Это первое условие. Дальше. В его кабинете я увидел на стене ружье. Оно не стреляет, но каким образом это мог узнать убийца? Ему было гораздо легче стрелять из собственного оружия или из ружья, висевшего на стене, чем искать именной пистолет хозяина квартиры, который тот всегда держал в шкафу, опасаясь, что оружие попадет в руки его малолетних внуков.

Аситашвили нахмурился. Все, что говорил этот человек, было достаточно логично. Дронго заметил, как дернулась рука у Автандила Гургенидзе. Он перестал бить пальцем по обшивке дивана, сжав руку в кулак.

– Итак, знакомый генерала Гургенидзе вошел к нему в дом. При этом он ничего не искал, так как дочь генерала, его жена и даже зять обратили внимание на порядок, который был в кабинете. Но неожиданно в руках у убийцы оказывается пистолет генерала, из которого он стреляет в хозяина кабинета, а затем убегает. Причем убегает очень глупо, сбежав не сразу после выстрела, а лишь среагировав на появление в кабинете Этери. Вы где-нибудь видели убийцу, который не убегает сразу после убийства? В таком случае он либо ищет нечто ценное, либо… пытается понять, что же именно произошло. Но когда вошла дочь генерала, сразу бросился к балконной двери и исчез.

– Все так и было, – взволнованно подтвердила Этери.

– Генерал был достаточно скрытным человеком, – продолжил Дронго. – Когда он подавал заявление об отставке, будучи еще совсем молодым человеком, ему тогда не было и сорока, он ни с кем не посоветовался. Ни с женой, ни с родными. Это говорит о его характере. Гургенидзе перешел тогда на работу в университет и вернулся, лишь когда поменялась политическая ситуация в стране. Я намеренно не стал приглашать сюда его супругу и надеюсь, что никто из присутствующих не расскажет ей, о чем именно мы здесь говорили. – Он обвел взглядом присутствующих. – Я попросил принести мне запись всех телефонных звонков, как сделанных самим генералом Гургенидзе в этот день, так и поступивших к нему домой, – сообщил Дронго, – так вот, он четыре раза звонил своему помощнику Виталию Чхиквадзе, дважды в Москву генералу Кудрявцеву, несколько раз своему брату Автандилу. Впечатляющий список. А среди звонивших ему был один звонок из фонда Карнеги. Просмотрев все телефонные звонки, я начал составлять схему. За день до смерти генерал спрашивал у своего бывшего зятя о фармацевтической компании, в которой работает уважаемый Гурам Мирцхулава, и о фонде, который владеет зданием.

Я говорил с генералом Кудрявцевым, и он мне рассказал, что в восемьдесят девятом году Гургенидзе, тогда еще подполковник, составил аналитическую записку о внутреннем положении в стране, в которой дал развернутую характеристику националистическому режиму Гамсахурдиа, тогда стремившегося к власти. Записка ушла в Москву и через несколько лет попала в руки американцев. Можно только догадываться, как это случилось. Не сомневаюсь, ее купили за большие деньги.

Осторожная позиция генерала была известна всем, в том числе и американцам. Именно поэтому его попытались склонить к сотрудничеству, объяснив, что публикация этой записки вызовет скандал. Гургенидзе был порядочным и честным человеком. Он не мог позволить, чтобы подобный скандал опозорил его семью. К тому же американцы начали услужливо помогать ему с решением разных мелочей, даже устроили его дочь на высокооплачиваемую работу. Лилия помнит, как он сказал, что ненавидит услужливых американцев. Я тоже запомнил эту необычную фразу! А поговорив с Кудрявцевым, уже не сомневался в том, что именно произошло в доме Гургенидзе.

Генерал не позволил бы неизвестному проникнуть в его дом и найти пистолет. Нужно было точно знать, где находится оружие и куда он спрятал патроны. Гургенидзе написал предсмертную записку, достал пистолет и зарядил его, чтобы выстрелить себе в голову. Я внимательно читал протоколы. Там говорится, если бы это было самоубийство, он приставил бы пистолет к голове. Но этого не произошло. В этот момент в его доме появляется неизвестный, одетый в темную куртку и в кепку. Генерал впускает его в дом и, очевидно, указывает на предсмертную записку, которую он написал перед самоубийством. Он не хочет, чтобы о его решении знали жена и дочь.