Когда в пути не один

— Именно так. И я вот что скажу тебе, писатель. Ты все пишешь, а о людях забываешь. Твой сват вместо меня решил взять к себе в замы директора универмага, — Соколовский улыбнулся. — Хорошая информация тебе. И не спорь. Я уверен, что хорошая. Так вот, когда вопрос решится, постарайся поднять своего Буравкова рангом повыше: директором. Хотя большой любви к нему не испытываю, но он твой друг, а значит, и мне вроде бы не чужой. В принципе с ним можно работать. Усек?

— Усек. И благодарю за хорошую информацию. Мы учтем ее. А как с командиром авиаотряда? — поинтересовался Филиппов, возвращаясь к своей проблеме.

— Раз просишь решить, решим. Дам Буравкову партию всего. Если не устроит — доведу все до конца сам, — заверил друга Соколовский.

— Родина вас не забудет, Владислав Евгеньевич! — Филиппов поднял руку в театральном приветствии.

— Ты в пятницу как? — поинтересовался «маршал». — Может, ко мне заглянешь? Опять баньку организуем. Деревенскую. Пивком побалуемся. И кое-чем еще. Давненько мы не выступали.

— К сожалению, планирую в сад. Малину надо обработать: старую вырезать, а новую подвязать, да навозом войлочную вишню засыпать, — отказываясь от заманчивого предложения, ответил Филиппов и тут же пояснил: — Этим навозом сразу двух зайцев убиваю — удобряю и помогаю, чтобы в будущем надежно перезимовала.

— С кем едешь?

— Один.

— Не могу поверить, что на два дня обрекаешь себя на одиночество, — наседал Соколовский. — Скажи честно, с кем?

— Заезжай на обратной дороге — сам убедишься, — Владимир не любил выставляться напоказ.

— Неужели с Аленой? Наверное, с новенькой, раз упорно отмалчиваешься. Молодец, что послушался моего совета: настоящим мужиком стал. А то ходит, как кавалерист, враскоряку. Видите ли, жена в отпуске. Праведник нашелся. Себя загубить можешь. А Алена девка хорошая! Мимо таких грех проходить. Если бы ты не занялся ей, я сам бы ее к рукам прибрал. Ну, с кем же ты теперь? — наседал «маршал».

— Говорю же: заезжай, когда возвращаться будешь, и все сам узнаешь, — стоял на своем Филиппов. — Гуднем малость.

— А ты не боишься, что жена или дочь с подругами нагрянут?

— Они садом не занимаются. И всегда были против его приобретения. Приезжают редко. В основном когда земляника наспевает.

— А если вдруг приедут?

— Скажу, что подруга «маршала», а сам он за вином отправился.

— А ведь поверят, если подъеду! В таком случае обязательно навещу. Не хочу подводить тебя. Кстати, мужики давненько уже в парной, пошли погреемся и мы. Потом в бассейн и на посошок, — поднимаясь из-за стола, закончил «душевный» разговор Соколовский.

Разъезжались довольные, но поздновато, хотя никто из присутствующих на это не обращал особого внимания: каждый предупредил домашних заранее.

Уже выходя из машины, «маршал», с которым ехал Филиппов, уступив свое место у Буравкова шеф-повару Демидычу, опять не удержался и, нагнувшись почти к самому уху Владимира, спросил:

— Ну же, кто с тобой будет в саду? Неужели новенькая?

— Секрет.

— Секрет так секрет. Тогда не забудь позвонить, если поедешь. Я загляну, как и договорились.

— Можешь не сомневаться — сигнал будет, — заверил друга Филиппов, и они расстались.

С шофером дядей Петей, пожилым, преданным Соколовскому человеком, разговаривать уже не было сил. У Владимира из головы не выходили слова «маршала» о «настоящем мужике». Он хорошо помнил, как несколько лет назад все именно так и происходило. Когда жена уехала в отпуск, первое время Владимир ощущал ее отсутствие не так сильно; и лишь к концу второй недели ожидание стало просто невыносимым. Один раз ему даже приснилось, что он занимается с женой любовью. Филиппов полушутя-полусерьезно рассказал о своей беде Соколовскому, который зашел к нему после совещания, проходившего в управлении торговли. Владислав саркастически улыбаясь выслушал его и отругал. Дескать, такое воздержание добром не кончится. Хватит быть праведником. И пригласил к себе в деревню на выходные, сказав, что попросит свою милашку, чтобы позвала с собой подругу. Она вроде неплохая девица. В машине разглядеть девушку Владимир не успел, а вот когда вошли в дом и, перебрасываясь шутками, начали накрывать на стол, он, заинтересованно поглядывая на новую знакомую, хорошо рассмотрел ее. Это была роковая блондинка: почти плоская грудь; длинные, как у кочегара на картине известного русского художника, руки; лицо гладкое, с большими глазами и выдающимися вперед верхними зубами. «Боже мой, — подумал Владимир, — ничего себе удружила мне подругу милашка Владислава! Одно название — женщина. Зато имя — Анжелика. Но до маркизы ангелов ей — что кошке до тигра».

Вскоре сели за стол, выпили, закусили, а потом решили, что, пока разогреваются уха и шашлык, можно познакомиться, причем попарно, с прелестями русской бани, заботливо приготовленной незаменимым шофером «маршала» — дядей Петей.