Когда время сошло с ума

На мгновение Дайнин вновь потерял способность говорить. На лбу у него выступили капельки пота, стекавшие между пальцами. Наконец, он с усилием произнёс:

— Тебе необходимо что-нибудь такое, на чём бы ты смог сосредоточить взгляд. У тебя есть что-нибудь блестящее: металлическая пряжка или нож?

— Лупа подойдёт?

— Вполне. — Голос Рона стал еле слышен. — Смотри на неё, Уэбб. Найди на ней сверкающую точку и смотри на неё. Думай о ней. Просто думай о свете.

Уэбб повертел лупу в руке, рассматривая её и ловя отражение. В его ушах звучал тихий голос Дайнина:

— Думай о свете, Уэбб. Думай о том, что вокруг не осталось ничего, кроме света. Только эта искорка света…

Нагнув голову, Уэбб уставился на маленький отблеск света в лупе. Рука его дрогнула, искорка мигнула, но Уэбб не отрывал взгляда. Голос Дайнина перешёл в шёпот, а потом стал вообще еле слышным.

Спустя некоторое время Уэбб понял, что не видит больше ни лупы, ни леса, не умирающего человека рядом с собой. Не было ничего, кроме нарастающего звука, который сначала был похож на шум ветра в листве деревьев, а затем перерос в рёв бури, понёсшей его, как осенний листок, прочь из мира, в чёрную пустоту бездны.

Беспомощно и затерянно парило в этой бездне бестелесное «я» Уэбба, пока прямо из окружавшей пустоты не раздался дружелюбный голос Рона:

— Всё в порядке, Уэбб!

— Где… где мы? — судорожно сглотнув, спросил Уэбб.

В ответ раздался смех.

— Нигде, Уэбб. Это просто мысль. — Голос Дайнина изменился, стал серьёзным. — Моё сердце перестало биться. Я должен поторапливаться. Я вхожу в тебя, Уэбб. Ты можешь что-то почувствовать при этом, но не противься! Это не нанесёт тебе вреда. Даю слово, ты ещё очень долго не будешь чувствовать, что я в тебе. Ты готов, Уэбб?

Уэбб дал своё мысленное согласие, и его наполнило ощущение приятного тепла, растекающегося по всему телу. Затем возникло странное чувство двойственности, как будто он одновременно был и собой и своим отражением в зеркале. Он беззвучно вскрикнул от болезненного расширения своего существа.

Хилдрет ощутил холод космического пространства и почувствовал, что со всё увеличивающейся скоростью падает куда-то вниз, вниз и вниз.

Когда он очнулся и огляделся, то увидел, что всё осталось без изменений: ветер всё также шумел в кронах деревьев, всё также гнал по небу облака. Рон Дайнин по-прежнему лежал у его ног. Он был мёртв.

Вздохнув, Уэбб с трудом поднялся на ноги. Напоследок коснулся худого угловатого тела и пошёл прочь. Друзья и раньше умирали у него на глазах, и он ничем не мог им помочь.

Он устало взглянул на видневшийся невдалеке почерневший обожжённый корпус «Хрони». Марево над ней стало более плотным, и внутри неё происходило какое-то неясное движение. Уэбб не понимал, в чём тут дело, но за последние два часа он столкнулся с таким множеством непонятных вещей, что уже ничему не удивлялся. Возможно, машина ещё работает, в таком случае она, хотя и повреждённая разрядами усмирителей, сможет доставить его домой.

Идти было трудно. Поднялся ураганный ветер, тяжёлые дождевые капли секли лицо. Уэббу казалось, что он направляется прямо в центр бури. Он согнулся почти до земли, но идти всё равно было невозможно.

Уэбб остановился и наконец понял, в чём дело: идти ему мешал не только ветер. Антигравитационная установка «Хрони»! Она всё ещё работала, создавая поле, которое вышвырнуло их с Рони из машины! Уэбб ещё некоторое время бездумно пытался бороться с антигравитацией, но потом верх взял здравый смысл, и он оставил бесплодные попытки.

Ничто на свете — по крайней мере из доступного Уэббу Хилдрету — не помогло бы ему преодолеть невидимый силовой экран. Хотя «Хрони» и была совсем рядом, чтобы воспользоваться ею, нужно было отправить её через бесконечные столетия обратно на завод, отремонтировать и вернуть назад.

Долгое время Уэбб стоял молча. «Никогда ещё за всю историю человечества ни один человек не бывал так одинок, как я», — подумал Уэбб.

Лес, окружавший поляну, не был нью-йоркским, хотя Рон Дайнин уверял его, что «Хрони» движется не в пространстве, а только во времени. Если его не окружали многочисленные небоскрёбы Нью-Йорка, то это могло означать только одно — он находится в эпохе, в которой их ещё не существовало! А где же тот путь, который приведёт его домой?

Тоскливо взглянув на «Хрони», которая находилась от него буквально на расстоянии вытянутой руки, Уэбб чётко осознал, что на самом деле машина так же далека от него, как самая далёкая звезда. Вот если бы ему как-нибудь удалось отключить силовой поле!.. Но и это ему не помогло бы. В уме Уэбб перебрал всё, что помнил о «Хрони». Во-первых, он не может попасть внутрь «Хрони». Во-вторых, если это ему и удастся, он не имеет никакого представления, как управлять машиной. В-третьих, даже если бы первый и второй пункты были осуществлены, то воспоминание о развороченных внутренностях машины отнимало всякую надежду на то, что её удастся запустить.