Когда выходит отшельник

Данглар отличался не только эрудицией, но и поразительной памятью. Он знал наизусть имена комиссаров, майоров и капитанов французской жандармерии, регулярно собирал сведения о новых назначениях, переводах, отставках.

– Мне кажется, мы с ним были знакомы. Я тогда еще был бригадиром, а он только что получил звание лейтенанта.

– Какое вели дело?

– Голый мужчина, которого бросили на рельсы под экспресс Париж – Кемпер.

– Париж – Довиль, – поправил Данглар. – Да, это было черт знает когда. Мужик хороший, довольно суровый, всегда идет прямиком к цели. Энергичный, умный. С чувством юмора, большой любитель игры слов и каламбуров. Невысокий, худой, до крайности неравнодушен к женщинам. При всем том у него есть одна проблема, которая едва не стоила ему карьеры.

– Коррупция?

– Никоим образом. Достаточно вольно обращается с уставом, когда считает, что короткий путь более эффективен.

– Приведите, пожалуйста, хоть один пример.

– Дайте-ка подумать. Ага, вот: во время следствия по делу о насильнике из Блуа он вышиб дверь, не получив на это никакой санкции, и разбил мужчине физиономию без всяких оснований для необходимой самообороны, притом что убедительных доказательств вины того типа у полиции не было. Он чуть глаз не потерял.

– Ничего себе!

– Да. Правда, в итоге этот человек оказался тем самым насильником, и только поэтому Декартье дешево отделался. Но на полгода его все-таки отстранили.

– Когда это было?

– Одиннадцать лет назад.

– Спасибо, майор, – проговорил Адамберг, сорвался с места и улетел, поскольку не хотел, чтобы Данглар перевел разговор на паука-отшельника.

– Подождите минутку. Если вам надо с ним связаться, вы вряд ли найдете его на рабочем месте в субботу. У меня, кажется, есть номер его мобильного телефона.

Данглар, взяв с полки тяжелый скоросшиватель с исписанными вручную листочками, перелистал его и спросил:

– У вас есть чем записать?

Адамберг записал номер, еще раз поблагодарил Данглара и ушел. Он крайне редко торопился, но сейчас стремительно промчался через рабочую комнату, незаметно подав знак Ретанкур, и спустя несколько минут с отверткой в кармане уже ехал в сторону 9-го округа.

Глава 14

Комиссар уселся за боковой столик в кафе почти напротив дома Фруасси. Было без нескольких минут четыре, и, несмотря на утренние круассаны, Адамберг проголодался. Он заказал сэндвич и кофе и позвонил в комиссариат 9-го округа. Как и предвидел Данглар, комиссар Эрве Декартье отсутствовал. Беспокоить его по мобильному телефону было не совсем удобно. Адамберг попытался прикинуть, как Декартье может отреагировать на его звонок, и набрал номер.

– Комиссар Декартье?

– Его нет дома, – ответил ломающийся мальчишеский голос.

Сын получил от отца четкие инструкции. Но чуть заметная неуверенность в голосе мальчика свидетельствовала о том, что Декартье на месте.

– Секундочку, молодой человек, не клади трубку. Я знаком с твоим отцом, мы работали вместе. Ведь он твой отец?

– Да, но его нет дома.

– Попробуй сделать вот что: скажи ему, что это комиссар Адамберг. Адамберг – ты запомнишь?

– Подождите, я запишу. Но его нет дома.

– Я понял. Скажи ему еще, что я могу помочь ему найти человека, которого он сейчас разыскивает. И что это срочно.

– Вы говорите о насильнике?

– Ну, раз ты в курсе, то да. Ты все записал?

– Да.

– Я знаю, что его нет дома, но все равно покажи ему твои записи. Сделаешь?

Адамберг услышал, как ребенок побежал, потом хлопнула дверь.

– Декартье слушает. Это ты, Адамберг? Это и вправду ты?

– Ты меня помнишь?

– Скажи еще что-нибудь.

– Мы вместе работали по делу о мужчине, которого нашли голым на путях, на перегоне Париж – Довиль. У него были кровоподтеки на плечах и рана на лбу. Для одних – для тебя и меня – это было доказательство того, что парня оглушили и сбросили на рельсы, как мешок. Другие – в том числе наш шеф, Жардион или Жардиот, уже не помню точно, – считали, что это были следы от падения на рельсы…

– Ладно, Адамберг, я узнал твой голос. Жардиот – как идиот.

– Тебе виднее.

– Заметь, мне плевать. Я тебя слушаю.

– Извини, что потревожил тебя.

– Если это по поводу нашего слабоумного насильника, то ты меня не потревожил. Мы закопались.

– У тебя есть его ДНК?

– Один отпечаток и ДНК. Этот дебил оставил три капли спермы на паркинге, снимая презерватив. Полный кретин.

– Но его имени у тебя нет?

– Он не числится в картотеке.

– У меня есть предположение, довольно весомое. У меня есть имя и адрес. Сильвен Бодафье, улица Тревиз, дом восемьдесят два. Временное жилье, он снимает его под вымышленным именем – Реми Марлло. Работает сам по себе, занимается перевозкой вещей. Это тебе интересно?

– Не строй из себя дурака. На чем основано твое предположение?

– В том-то и проблема: этого я тебе сказать не могу.

– Спасибо, коллега. И что, по-твоему, я должен делать с твоим предположением, если я ничего не знаю? Значит, предположения нет, как нет и санкции на дальнейшие действия. Ты что, забыл, в чем состоит твоя профессия? Почему ты не хочешь поделиться информацией? Решил приберечь часть лавров для своей конторы?