Когда закончится осень

Дженна не стала протестовать, и я принял это за согласие. Чтобы заглушить тишину, давящую на мозг, я включил радио. Час спустя мы припарковались на подъездной дорожке возле дома.

― Чей это дом? ― спросила Дженна, удивленно хлопая глазами.

― Мой. ― Я нажал кнопку на брелке, ожидая, пока откроются двери гаража. Мы вышли из машины, и Дженна последовала вперед, с любопытством осматриваясь по сторонам.

― Ты живешь здесь?

Я кивнул.

― Совсем один в таком огромном доме?

Я снова кивнул.

― Ничего себе! ― прошептала она.

Я глубоко вздохнул, собираясь с духом, но решил, что для начала нам не помешает доза кофеина.

― Так как насчет кофе?

― С удовольствием, ― согласилась Дженна. Она последовала за мной на кухню и не смогла скрыть своего изумления, когда увидела плиту.

― Матерь божья! Эта плита… Да вся эта кухня ― просто рай для шеф-поваров.

Я усмехнулся, наблюдая за ее неподдельным восторгом, затем приготовил кофе, и мы расположились за столом.

― Мы проделали весь этот путь ради чашечки кофе?

Меня радовало, что ее обида на меня начала угасать.

― Нет. ― Я замотал головой и подождал, пока Дженна допьет свое кофе. Сейчас или никогда. Я встал, взял ее за руку и повел вверх по лестнице. Мы остановились возле закрытой двери в комнату, в которую никто не заглядывал в течение последнего года. Мои руки начали дрожать, как только я коснулся ручки. С каждой секундой моя решительность улетучивалась. Я глубоко вздохнул, давая себе отчет, что рано или поздно мне бы все равно пришлось столкнуться с этим. Я должен был сделать это, чтобы освободиться от цепей, сковывающих меня, и сохранить эту женщину рядом с собой.

ГЛАВА 21

ДЖЕННА

Я не могла не заметить волнения Итана, когда он коснулся рукой дверной ручки. Он весь побледнел, а его кожа покрылась испариной. Невзирая на мое безумное желание узнать, что скрыто за закрытой дверью, чувство тревоги передалось и мне. Что могло служить причиной такого напряжения?

― Итан, с тобой все хорошо? Если ты не…

Он замотал головой и жестом попросил меня замолчать. С каждым мгновением его дыхание становилось все более сбивчивым. Мое сердце ощутимо встрепенулось, как только дверь отворилась. Я рисовала перед глазами картину с мертвой женой Итана, лежащей в их постели, но моим глазам открылась вовсе не столь болезненная сцена. Это была детская комната, выполненная в теплых морских тонах, с масштабной фреской, изображающей парусник на одной из стен и впечатляющим видом на горы за окном.

Я взглянула на Итана, на глазах которого выступили слезы. Мне было сложно подобрать слова, чтобы как-то утешить его, потому что я абсолютно не понимала, в чем дело. К тому же, у меня совсем не было уверенности, что я в состоянии помочь ему в этот момент. Казалось, что он вновь заблудился в своем личном мирке. Я подошла к пустующей кроватке. Она была застелена одеялом в сине-белую клетку, и в ней лежал плюшевый медвежонок, точь-в-точь такой же, что я видела у Итана в гостинице в тот день. Внутри меня все сжалось. Не было сомнений, это детская, но чей ребенок жил тут, и где он сейчас?

Мое внимание привлекла фотокарточка в рамке на комоде. Я ощутила дрожь в ногах, сделав несколько неуверенных шагов, чтобы взглянуть на фотографию получше. Взяв рамку в руки, я долго всматривалась в изображение, и мои глаза обожгло слезами при виде очаровательного маленького мальчика, который сидел на высоком стуле, в смешной праздничной шляпе, с лицом, перепачканным тортом. Его лицо ― точная копия лица Итана. Та же ямочка на подбородке, те же голубые глаза… даже впадинка на правой щеке… Этот маленький мальчик был его сыном. Нолан? Но что с ним произошло?

Я смахнула слезы и повернулась к Итану, встречаясь с его остекленевшим взглядом, который скользил по мне.

― Этот мальчик… Это Нолан? Тот самый, которым ты бредил прошлой ночью? ― с осторожностью поинтересовалась я.

Итан кивнул, и одинокая слеза скатилась по его щеке. Я подошла к нему, беря за руку, чтобы даровать ему хоть какое-то утешение.

― Это твой сын?

― Да, ― процедил он сквозь зубы, отворачиваясь и закрывая глаза.

Я давала себе отчет, что назревающий во мне вопрос причинит ему боль, но в то же самое время было понятно, что ответ на него являлся той самой единственной причиной, по которой Итан привел меня в эту комнату. Он хотел рассказать мне о том, что случилось.

― Что с ним произошло, Итан?

Он больше не мог сдерживать слез и сорвался на душераздирающий всхлип, содрогаясь всем телом. Я притянула Итана в свои объятия, и он уткнулся мне в плечо, позволяя себе выплеснуть всю печаль, переполняющую его.