Когда запоют мертвецы

С момента встречи с Дисой Эйрик не знал, куда себя девать. Он пытался отвлечься книгами – их в усадьбе Магнуса хранилось великое множество, – но строчки прыгали и разбегались перед глазами. Пытался прогуливаться по усадьбе, но, в какой бы коридор ни свернул, боялся столкнуться с Дисой и одновременно всей душой надеялся, что это случится. За год девушка неожиданно изменилась: вытянулась, округлилась, волосы выгорели и стали курчавиться еще сильнее, так что короткие завитки обрамляли лицо с острыми скулами и холодными неприветливыми глазами. Теперь Диса смотрела на мир глазами женщины, в руках которой было ремесло.

Столько раз за этот год Эйрик извлекал из недр ларя пергамент и чернила, чтобы написать ей письмо! Обычное письмо, какие он писал Боуги или Магнусу, о том, как ему живется на берегу озера, как он починил крышу, как несколько мальчишек попытались похитить у него коней… Хотелось рассказать и о многом другом: о том, как он переправил за море нескольких преступников, совершивших злодеяния в приступе отчаяния, и до каких глубин может опуститься человек, толкаемый голодом и нуждой. Каждый раз Эйрик смотрел на чистый лист, представляя, что уже отправил письмо, что Диса читает его, сидя на камне у моря, хмурит лоб или поджимает губы – она не из тех хохотушек, на чьи лица легко набегает улыбка. Но потом он откладывал лист, так и не написав ни строчки. К чему все это? Зачем обманывать девушку, давая ей повод думать, будто у него есть что ей предложить?

– Вы несколько месяцев жили вместе, подвергались опасности, – аккуратно напомнил Магнус. – Тоурдис красивая девушка. Никто не стал бы винить тебя, если бы между вами что-то произошло.

– Вот как! – резко и неожиданно зло засмеялся Эйрик. Слова друга обжигали как угольки, брошенные за шиворот, и хотелось опалить его в ответ. – Спасибо за твои суждения, друг мой. Не стесняйся, договаривай! «Никто не стал бы винить тебя, если бы что-то между вами произошло, но затем ты бы попросил Дису стать твоей женой, как я – Лаугу…» Это ты хотел сказать? Так-так-так, любопытно, с каких это пор связь между невенчанными мужчиной и женщиной перестала быть грехом? Пишешь свой собственный катехизис, мой дорогой аульвий пастор?

Магнус нахмурился и замотал головой:

– Я не это хотел сказать, Эйрик, и уж тем паче не хотел тебя задеть в столь благословенный день.

Эйрик помолчал, давая себе возможность остыть. Сейчас он мог наговорить такого, что испортит их с Магнусом отношения. Злые слова способны разрезать полотно дружбы легче, чем горячий нож – подтаявшее масло. К тому же Магнус был не так уж неправ. У Эйрика случались связи с женщинами – он не особо гордился этой своей слабостью, но и не стыдился ее, как следовало бы священнику. Эйрик никогда никого не осуждал, а потому и к себе не проявлял особой строгости. Отчего тогда замечание Магнуса задело его за живое?

– Я знаю, друг мой, и ты прости, – сказал он уже спокойнее. – С девой, что ночует под твоей крышей, я никогда не позволял себе лишнего, можешь быть спокоен. Если я и обидел ее чем-то, то не тем, что бросил обесчещенной.

– Чем же тогда?

Эйрик вздохнул. С одной стороны, вести этот разговор было ему неприятно. С другой, надо было в конце концов облечь в слова то, что его беспокоило. Магнус был, пожалуй, самой подходящей кандидатурой, чтобы разделить с ним тревоги.

Эйрик опустился в кресло, вытянув ноги к огню и положив себе на колени подаренную кофту, которую не решался надеть, но и не мог заставить себя выпустить из рук. Магнус терпеливо ждал ответа, переплетя перед собой пальцы.

– Думаю, ей показалось, – произнес наконец Эйрик, – что по завершении плавания нас будет объединять нечто большее, чем одни только воспоминания…

– А это не так?

Глаза Магнуса, черные и проницательные, смотрели прямо в душу. В чем, интересно, каются аульвы? Есть ли у них такие грехи, от которых у любого человека волосы на голове встанут дыбом, или же людям просто нравится думать, что на свете живут создания грешнее их самих?

– Она нравится тебе? – спросил Магнус.

Эйрик засмеялся, чтобы скрыть растерянность:

– Сам-то как думаешь, amicus meus?

– Думаю, что нрав такой девушки, как Диса, был бы для меня чересчур крут, – улыбнулся Магнус. – Но, возможно, тебе пришелся бы в самый раз.

– Это же не башмаки, чтоб были точно впору, – отрезал Эйрик, наливая себе вина. – Даже если я скажу, что Диса мне нравится, это не сделает меня хорошим мужем.

– Что же делает человека хорошим мужем, мой друг? Что это за чудесное качество, которым ты не обладаешь?

– Не так давно у меня в гостях был Боуги. – Эйрик сделал маленький глоток, покатал сладость на языке. – У него все хорошо: арендаторы исправно работают, Маргрета рожает одного ребенка за другим, сам он вскоре займет место в лёгретте… Вот каким должен быть образцовый супруг, надежный человек, который может дать своей жене и детям все, что только способна предложить эта страна.