Когда зацветет сакура…

Однажды утром за бухгалтером пришли люди в белых халатах. Его повели в комнату, чем-то напоминавшую операционную. Усадили в кресло, похожее на зубопротезное, и принялись над ним колдовать. Первым делом изменили прическу, затем подклеили усы, наложили грим. Вся эта процедура длилась не меньше часа. Потом в комнату вошел невысокий человек в полувоенной форме. Он пристально оглядел бухгалтера, потрогал его усы и сказал: «Партия и правительство поручают вам задание огромной государственной важности. Это чрезвычайная ответственность и высочайшая честь…» С этими словами человек в полувоенной форме подвел бухгалтера к зашторенному зеркалу и открыл его. Тот глянул и остолбенел: на него смотрел один из первых вождей государства, которого он раньше видел только на снимках в газете да на портретах.

А на следующий день начались занятия: провинциальному бухгалтеру предстояло вжиться в образ одного из известных политических деятелей страны.

Но вначале с ним поработали хирурги, которые сделали ему несколько пластических операций. Слегка изменили форму носа, поправили брови, подбородок… Вот только с формой ушей ничего не могли поделать…

Долго мучили тогда бедного бухгалтера. Ему пришлось изучить манеру кремлевского чиновника говорить, держаться на людях, даже голос ему нужный «ставили». Через два месяца, когда инструкторы сочли, что бухгалтер полностью готов к исполнению своей будущей роли, ему устроили экзамены. На них присутствовал и тот высокий чиновник, для которого готовили двойника.

Он принял его у себя на даче. Начал с того, что придирчиво осмотрел свою живую копию, задал несколько вопросов и неуверенно развел руками… Вроде похож, а вроде и не очень… В этот момент в комнату вошла буфетчица. Увидев сразу двух вождей, она вскрикнула и, уронив поднос, упала в обморок. Вот это-то и убедило высокого чиновника, что двойник у него «железный».

Первый выход «в люди» у бухгалтера состоялся уже через несколько дней. В облике одного из самых известных политических деятелей он встречался с делегацией английских и шотландских шахтеров. Дебют прошел блестяще – никто, даже охрана и переводчики, не заметили подмены. Сам чиновник наблюдал за встречей из-за портьеры, сидя в соседнем помещении. Он остался доволен. С тех пор и началось…

Жил бухгалтер по-прежнему в загородном особняке. Нужды ни в чем не знал – обильная еда, напитки, даже барышни… Пристрастился смотреть кино. Для этого даже специальный зальчик ему оборудовали. Вот только беда – общения по-прежнему никакого не было. Женщины не в счет. Те придут, переспят с ним – и долой. Как-то поинтересовался судьбой своей семьи. В ответ ему вежливо, однако довольно твердо посоветовали забыть обо всем, кроме новой работы.

А работы хватало. Порой, пронесясь стрелой на автомашине от дачи до Кремля, двойник в окружении высоких чиновников входил в какой-нибудь кабинет или залу, где его уже ждала делегация. Иногда это была иностранная делегация, иногда депутация соотечественников. Бывший бухгалтер исполнял свою роль так искусно, так он со временем вжился в нее, что присутствующим даже в голову не могло прийти, что перед ними двойник.

В конце концов он привык к такой жизни. Более того, она ему нравилась. Особенно он любил праздники, когда ему приходилось стоять на трибуне Мавзолея в окружении таких же «липовых» вождей и с сердцем, преисполненным гордостью за свое, пусть даже мимолетное, величие взирать на то, как внизу ликует людское море. Не меньшую радость он испытывал и тогда, когда с группой членов Политбюро под бурные аплодисменты зрителей входил в правительственную ложу Большого театра, чувствуя, как сердце его наполняет сладкая истома…

А в конце войны бухгалтера вдруг арестовали. Обвинение смешное: попытка дискредитировать члена Политбюро. Беднягу обрили наголо, запретили отращивать усы и сослали в Соловецкий лагерь особого назначения, куда позже попали и другие двойники вождей. Говорили, что это товарищ Берия постарался, который счел, что-де двойники зажрались и их следует заменить другими. А то, вишь, нос, сволочи, задрали, великими себя вообразили. Пусть, мол, посидят лет пяток на баланде да жирок свой в каменоломнях растрясут.

– Интересно, а на товарища Сталина было совершено хоть одно покушение? – когда Козырев закончил свой рассказ, спросил его Бортник.

О том, что подобные попытки были, он знал лишь по слухам, потому что информация такого рода была закрыта даже для чекистов.

– Я об этом ничего не знаю, – нахмурился старшой. – И вообще: меньше знаешь – лучше спишь, слыхал такое?

Это он верно сказал. Все, что касалось покушения на вождей, было строжайшей государственной тайной. Поэтому он даже дома боялся поднимать эту тему – не дай бог, кто подслушает! Сам же он по долгу службы знал, что на того же Сталина было совершено несколько крупных покушений, от которых он, к счастью, не пострадал. И все благодаря тому, что его охрана и безопасность были на очень высоком уровне.