Когда звезды чернеют

Большая кровать Кэмерон аккуратно убрана. Простое кремовое одеяло и наволочка, синяя бархатная подушечка в форме кролика. Интересно, Кэмерон относится к тому типу девушек, у которых всегда все прибрано, или это Эмили, не в силах сдержаться, зашла сюда после ухода криминалистов и сложила вещи?

– В тот вечер в доме были только вы и Кэмерон? Как вам показалось, с ней все было о’кей?

– В основном. У нее еще не выстроился режим. Десятый класс… Настроение менялось чаще обычного. Она немного волновалась, я думаю.

– Она что-нибудь об этом говорила?

– Я старалась не выпытывать. Я читала все эти книги по психологии. Подросткам нужно свое пространство. Это была ошибка?

– Подростки всегда головоломка.

Я подхожу к книжному шкафу, бережно касаюсь корешков. «Маленькие женщины». «Излом времени». «Тесс из рода д’Эрбервиллей». «Над пропастью во ржи». Волшебные сказки и фэнтези, графические новеллы и поэзия. Рильке, Т. С. Элиот, Энн Секстон. Это книжные полки расцветающего читателя.

– А где работа, которую вы упоминали? Та, которую хвалил ее учитель?

– Не знаю. Кэмерон всегда была очень скрытной, даже в детстве.

– Она раскладывала свои чувства на бумаге. Она рисует?

– Да. Сейчас меньше, чем раньше. А откуда вы знаете?

– Просто догадка. Если нам удастся найти какие-нибудь недавние записи, мы можем получить намеки на то, что происходило с вашей дочерью. – Я провожу рукой под шкафом, но ничего не нахожу, даже пыли. Открываю ящик стола, потом прощупываю углы матраса.

– Может, она держала это в школьном шкафчике?

– Возможно. Люди шерифа Флада наверняка собрали все вещи, но я предпочитаю проверить еще раз. На случай если мы что-то пропустили.

Я иду к платяному шкафу Кэмерон. В глубину сдвинуты штук пять платьев. В основном в шкафу футболки и джинсы, худи и фланелевые рубашки. Ей нравится черное, серое и красное, кеды «Конверс» и свитера реглан. Стиль пацанки. Я касаюсь подола красной клетчатой рубашки, поношенной и явно любимой. Очень личное – стоять и разглядывать ее вещи. Мне хочется извиниться.

Эмили подходит ко мне и берет в руки один из свитеров Кэмерон, будто при должном тепле и внимании она сможет оживить его.

– Я пытаюсь готовиться к худшему, но не справляюсь. Если кто-то причинил ей вред или… – Она глотает воздух. – Вы не думаете, что это может быть кто-то из моих поклонников? Если это моя вина, я просто не знаю, смогу ли с этим жить.

– Не стоит об этом думать. Если б кто-то хотел привлечь ваше внимание, скорее всего вы получили бы требование о выкупе или какое-то другое послание.

– Звучит разумно, – произносит Эмили немного бодрее.

– Мы еще очень многого не знаем. Давайте попробуем делать по одному шагу зараз.

– Мне все время кажется, что я проснусь. Что она войдет в дверь, и я пойму, что это был просто страшный сон.

– Знаю, – тихо отвечаю я.

– То, что вы говорили раньше. О проблемах брошенного ребенка. Я никогда не думала об этом применительно к нам с Троем. А может, и думала, просто выталкивала эти мысли.

Я кивком подбадриваю ее.

– Мне нужно было больше открываться перед Кэмерон, больше говорить с ней. Когда я была в ее возрасте, у моего отца была интрижка с какой-то женщиной из нашего загородного клуба в Боулинг-Грин. В Северном Огайо. Я там выросла. – Она качает головой. – Все знали, что он обманывает жену. Это было ужасно.

– Но ваши родители не развелись.

– Моя мать уехала в клинику для похудания. Когда она вернулась, мы все притворялись, что ничего не случилось. Шесть месяцев фермерского сыра и персиков. Отец подарил ей теннисный[21] браслет с сапфирами, но тот сполз у нее с руки. Она потеряла тридцать фунтов[22].

– И тогда вы сбежали в Голливуд. Сколько вам было?

– Девятнадцать.

– Но вы так и не простили отца. – Я снова гадаю, но уверена в своей правоте. – А что ваш брат? Он испытывал те же чувства?

Эмили выпускает рукав свитера Кэмерон и начинает застегивать черепаховую пуговицу, немного хмурясь.

– Дрю заботится только о Дрю. Он не оглядывается. Мы никогда не говорим о тех временах.

– Понятно, – говорю я, представляя себе остальное. – Уехав из Лос-Анджелеса, вы полностью перестали сниматься. Так и планировалось?

Эмили безжизненно кивает.

– Работа занимала слишком много времени и внимания, нас всюду преследовали папарацци, в ресторанах и на семейных выездах. Никакого уважения к частной жизни. Я рассчитывала, что у Кэмерон будет нормальная жизнь и я наконец-то смогу посвящать ей больше времени. – Я вижу на ее лице уныние, она борется с жестокой иронией ситуации, виной и угрызениями совести. – Неужели Кэмерон просила помощи, а я просто этого не замечала?

В ее взгляде ужасная боль. Мне хочется утешить ее. И заодно встряхнуть. У нас есть дело.

– Эмили, любые «что, если» загонят вас в глубокую темную дыру. Вам нужно быть сильной ради Кэмерон. Вы мне поможете?

– Я постараюсь.

– У вашего мужа есть связь на стороне? Именно поэтому вы ссорились?