Коготь и цепь

С трудом Лигары и начальник их стражи Ганселер, чье мнение Берад высоко ценил, сошлись на том, что подлинной невестой станет младшая сестра нынешнего графа Гудана – юная Геда. Когда-то покойный отец Грегор Гудан обещал ее дому Отни, но, как известно, до свадьбы не дошло.

Чтобы одурачить одних и договориться с другими, нужен был хороший посол. Выслушав все абсурдные версии, Шиада предложила единственную разумную кандидатуру – себя. Против были все, но довод был железным: кровная племянница короля-старовера имела хоть какие-то шансы не разлучиться с собственной головой еще на подъезде к замку врага. Примирившись – то ли из-за убедительности, то ли из-за колдовства, – Берад настоял на громадной охране для супруги. Жрица отвергла и это: если после Ладомаров ехать в Гуданскую крепость, вдвоем затеряться легче. Никто ничего не узнает, никто не отследит. Да и потом, большой эскорт Ладомары расстреляют, как только путники приблизятся на расстояние, доступное настенным лучникам. А потом скажут, что перебили всех по ошибке – думали, вторжение, кто же знал.

Когда речь зашла о сопровождающем для герцогини, вопросов не возникло: Ганселер подходил всем. И совсем скоро, скрепя сердце при расставании с дочерью, Шиада в компании начальника стражи (который никогда не сомневался в пророческой силе госпожи, ибо помнил их первую встречу) выехала за ворота крепости. Первый раз за долгие месяцы ей удалось вздохнуть полной грудью: за высокими стенами донжона только и можно, что задыхаться.

Королева Гвен расхаживала по комнате взад-вперед, сетуя на злобного мужа, который, в отместку за своеволие, перед отъездом приставил стражу и запретил жене покидать отведенный этаж. Поддерживать связь с внешним миром и доводить до ума задуманное становилось сложнее. Помимо свободы передвижения, ей не помешала бы помощь по меньшей мере четырех стражников и архиепископа.

Не без труда уговорив или подкупив часть собственной охраны, Гвен все-таки сумела передать с Изоттой послание Алаю Далхору: Нирох затеял путешествие по стране, то ли с инспекцией, то ли от скуки. Идеальнее момента не выберешь.

Кроме того, Старуху Сик было велено отвезти туда, «где взяли». Нет, аптекарша королеве все еще была нужна, но только не такая древняя. Ей бы кого помоложе и пошустрее. Словом, еще одно послание вместе с Лизой Сикворт Гленн и Тирант повезли обратно в Гуданский монастырь.

А еще Ликандр. Архиепископ Иландара тоже обязательно-обязательно был нужен королеве. Принцесса Виллина наконец согласилась принять христианство. Надо, чтобы об этом узнал весь Кольдерт и весь Иландар. Тогда длинные языки и в Архон донесут – ее королю-отцу и королю-брату.

Через две недели пребывания ясовцев в Аттаре Змей принес Алаю письмо из Иландара: предложение принято. Девчонку Хорнтеллов (Гвендиор подробно расписала, кто это такая) запаковали в экипаж с сундуками и отправили в Орс.

В таком варианте, заключил царь, можно и переговоры вести. Змей отговаривал царя со всем чувством: подождать, нужно подождать, рано еще. Но Алай ждать не мог. На другой день он собрал гостей в кабинете.

Из всех сподвижников царя приглашены были двое: Змей и Тай Далхор, кровный брат. Ясовцы расселись за небольшим столом. Каамал, сияя улыбкой и убранством одежды, справился о здоровье царя. Выглядел он в точности как на приветственном ужине. Так же, как и Вахииф с Луатаром. Лаваны оделись проще. Бану решила не подливать масла, облачаясь в «распутное» пурпурное платье, поэтому сейчас сидела в очередных штанах и безрукавке, пошитых по модели формы Храма Даг по приказу Змея. Обе руки танши от запястий до плеч были туго перемотаны плотными бинтами шириной в пол-ладони. Мышцы требовали хоть какой-то о себе заботы, да и синяки выглядели совсем непривлекательно.

Алай, приметив повязки, недобро покосился на Бансабиру, требовательно – на Змея, но ничего не сказал.

Каамал перешел к вводной: поговорил про благословения Богов, поблагодарил за гостеприимство и такое высокое брачное предложение, пожелал всех благ. Змей разлил всем воды, Алай еще раз представил брата, которого присутствующие «наверняка помнят по праздничному ужину». Бану отчетливо понимала, что начинает скучать. Оживилась танша, только когда перешли к делу.

– Вы просите Яс оказать вам поддержку для подавления мятежа в Ласбарне. Но разве Ласбарн все еще считается частью вашей державы?

Алай вздернул брови. Каамал объяснил: рыбаки Мермнады быстро довезли в Яс весть о бунте в орсовской колонии, который привел к поражению Орса в войне за реку Антейн и пограничье между странами.

– К поражению нас привел не бунт Ласбарна, – вдумчиво ответил царь, – а недальновидность царевича Халия и мастерство Агравейна Железногривого.

Змей с интересом наблюдал, как на этих словах вскинулась Бану.

– Неужели? – Внезапный порыв пришлось прокомментировать – слишком уж вопросительно уставились на нее все. – Я всегда думала, что это очередная ласбарнская легенда о далеком герое.

– Знаешь о нем, Бану? – подивился Каамал.