Коготь и цепь

Все кончилось так же быстро, как началось. В тусклом свете убывающей луны Тирант и Рольт принялись обследовать местность. Гленн наказал старушке запереться в повозке и принялся осматривать убитых и раненых. Он насчитал семеро нападавших, включая того, в кромке леса. Разбойники, подумал Гленн, прикидывая потери.

– Вроде никого, – сказал ему Тирант, выходя из леса и таща на плечах бессознательного Тома. За ним, волоча ногу, следовал Рольт. – Только птицы да зверье. Что здесь?

– Семеро.

– А у нас? – спросил Рольт.

– Лур убит, Вилар и Рольт ранены тоже. Убита одна лошадь. Поймала в шею две стрелы.

– Том ранен и вряд ли дотянет до утра, – проговорил Тирант и опустил Тома на землю.

Рольт пошатнулся и удержался за освободившееся плечо Тиранта.

– Ты чего? – спросил тот.

– Я в порядке.

– Не время геройствовать, Рольт, – укорил его Гленн. – По-хорошему, в порядке из всех вас только Вилар, у него царапина. Мальчишка труханул, и только. Отоспится – будет как новенький.

– Старуха? – Тирант кивнул в сторону повозки.

– Цела. Разожгите костер, – велел Гленн. – Я займусь ранами. У тебя, Тирант, я смотрю, тоже потери.

Челюсть Тиранта начинала припухать, это было видно даже в темноте. От удара рукоятью, видимо.

Следующий час с небольшим у Гленна ушел на то, чтобы сделать какую-никакую мазь и жгуты из подручных средств, растолкать Вилара и обработать его ссадину, перевязать раны Тома с Рольтом, наложить пару пиявок на щеку Тиранту (их он с позволения старухи нашел во флаконе в ее суме) и сготовить слабое обезболивающее для всех. Тирант захоронил тело Лура. Вилар и Сикворт быстро уснули, Том лежал в лихорадке, как бы жрец над ним ни бился; Рольт молча отполз подальше от костра и, сжимая зубы, стоически терпел боль. Только Гленн и Тирант просидели у костра и не спали до рассвета.

– Нам надо выходить сейчас, – тихо упорствовал Тирант. – За спиной лес, где прячутся разбойники, впереди река, откуда нас тоже можно перестрелять, как воробьев. Надо двигаться немедленно, вверх вдоль берега.

– Мы не тронемся с места до утра, Тирант. Я не чувствую больше опасности.

Блондин пристально посмотрел на друида, помял губы, повздыхал и кивнул.

– Надо наловить рыбы, – продолжал жрец. – С утра, чуть свет, двинемся дальше. Будем держаться берега. За четвертым порогом есть отмель. Переправимся и пойдем в Утсвок.

Тирант оскалился:

– Старуха будет не в восторге.

– К черту старуху, – отрезал Гленн.

– А что будем делать с ними? – Тирант обвел глазами лагерь. – Одной кобылы нет, Рольт и Том больше не ходоки…

– Том не поедет с нами. Даже если он дотянет до утра, все равно умрет. Стрела вошла глубоко, в бедренную артерию, и перетянул я ее поздно. Он потерял много крови, рана уже заразилась. Том слишком горячий.

– Ты?.. – Блондин поднял глаза.

– Или ты.

Утром Лиза Сикворт, выслушав предстоящие планы, не согласилась идти ни к черту, ни к кому-либо еще:

– Я сказала, что мы не пойдем в город! Никаких задержек в пути я не потерплю.

Гленн навис над старушонкой, процедив сквозь зубы:

– Рольт в горячке, Вилар ранен, Тирант тоже; мы не меньше вас утомлены дорогой, и у нас нет толком ни провианта, ни лекарств, только пара моих трав да ваши пиявки! Мы идем в Утсвок.

– Я ставленница королевы, щенок! И будет по-моему.

– А я племянник короля, – напомнил он ей.

– Ты грязный бастард! – Она замахнулась тростью, но Гленн поймал ее.

– Не сметь трогать меня! – захрипела Сикворт, мотая рукой с палкой, точно овчарка, норовящая вырвать ее у хозяина. – Я лечила и врачевала еще в те годы, когда твоя бабка плодила на свет ублюдков вроде твоей матери!

– Моя мать – храмовница священного острова и Первая среди жриц, – отчеканил Гленн. – Мой отец – Верховный друид древней религии. Это больше, чем ваши треклятые монахи могут себе представить, и больше того, чего они могут достичь за целую жизнь. Все, вместе взятые.

– Да как ты?!. – рассвирепела Старуха Сик.

– Тирант, – необычно громко и жестко проговорил друид. – Погрузи Рольта в повозку леди Сикворт. Вилар, помоги ему! Леди Сикворт посадите на самую смирную лошадь из всех. – Он отпустил черную палку старухи и пошел прочь.

– Да, милорд, – поклонился Вилар.

Старуха Сик еще долго причитала и даже ударила тростью Вилара, когда тот проходил мимо. Гленн тем временем подошел к Тому. Тот за ночь переполз к берегу, чтобы попить, и теперь сидел, облокотившись на валун. Глаза закрыты, волосы от пота прилипли ко лбу. Каким-то внутренним чутьем Том почувствовал приближение человека и с трудом разлепил веки. Картинка была неясной, точно за замыленным стеклом.

– А… Гленн, – выговорил он слабо.

– Тихо, Том, – заговорил друид. – Все хорошо. – Он взял товарища за руку.

– Ты пришел облегчить мою встречу с Богом, Гленн?

– Со всеми, какие есть, Том. – Гленн поцеловал умирающего в лоб, обнажая жреческий кинжал…