Когтевранский шарф (СИ)

Джордж почувствовал, как разговор отклоняется не в нужную ему сторону и поспешил сменить тему. Он знал, что не готов говорить о дуэли и не считал это нужным. Это был поединок не между мальчишкой когтевранцем и громилой Клайдом, это было дело чести Джорджа и поступком предсказуемой подлости Дэвида. С ним Джордж еще расквитается, а пока он хотел просто поговорить с Кинон.

- За что? За то, что я заставил тебя переживать.

- Но ты не должен извиняться, - попыталась заверить она, сомневаясь в своих словах. - Передо мной, по крайней мере. Альфред приходил?

- Да уж второй день тут околачивается, грехи замаливает. Клянется мне в вечной верности и готовности отдать за меня жизнь!

- Но ты ему благодарен?

- И да, и нет.

Он поудобней приподнялся на кровати и сжал ее руку своими холодными ладошками.

- Давай договоримся, - серьезно начал Джордж, - о том, что мы не будем с тобой говорить о дуэли.

Она была готова ему возразить.

- Нет, не будем.

- Хорошо, - нехотя сдалась Фрея. – Тебе тут не скучно? – спросила она, оглядевшись.

- Умираю от тоски, - соврал Джордж. На его губах заиграла озорная улыбка, он не хотел ее скрывать. – Я ведь ждал тебя.

- Теперь ты будешь напоминать мне об этом до конца жизни… - девушка стыдливо зажмурилась, улыбаясь, – Чем я могу искупить свою вину?

Джордж загадочно улыбнулся в ответ и привлек девушку к себе, приблизив свои губы к ее уху;

- Не выпускай Альфа на дежурства без конвоя, - прошептал он и засмеялся. Он обхватил руками ее туловище, и спиной она прижалась к его груди.

Ощутив близость Джорджа, Кинон сконфузилась и напряглась в его объятиях. Она зажмурилась от накатывающего волнения, стараясь подавить в себе желание поцеловать юношу. Она поймала себя на мысли, что все еще стесняется его, и улыбнулась, накрыв его руки своими ладошками. Но желание победило, и девушка обернулась в его объятиях и нашла его губы, легко и невесомо коснулась их. И через несколько мгновений отстранилась.

- Чего ты боишься? – спросил Джордж, подняв ее подбородок.

Кинон на мгновение показалось, что он пьян. Она покачала головой, потому что не могла говорить от клокочущего сердца. Ей казалось, что из тепла она окунулась в холодную промерзлую реальность «заоконного» мира, который до этого казался ей зыбким и неощутимым, нежным шифоном, проскользавшим сквозь пальцы все это время. Ясность, ощущение всего, что с ней происходило, прокатились по ее телу удушливой волной, ей стало холодно, она сдерживала заходящиеся зубы.

Джордж взял ее за плечи.

- Какая у тебя лекция?

- Последняя, - ответила она, потупившись, - У Флитвика.

- Что ты сделала с Кинон? – хохотнул Джордж, - Ты, в самом деле, не собираешься уходить?

- А тебе бы этого хотелось?

- Ни в коем случае! Однако я все же обязан тебя выставить, - виновато поднял глаза он. – Я хочу, чтобы наши встречи были, как подарки на Рождество: желанными, но неожиданными…

- … и непродолжительными, как радость от этих подарков, - закончила Фрея.

- Ты обиделась?

- Нет, я согласна. Так мы не успеем надоесть друг другу. К тому же, я, наверное, тебя утомила, ведь ты болен.

- Пустяки, - отмахнулся Джордж. – Ты вовсе не утомила меня.

Он снова притянул ее к себе, тепло поежившись от прикосновения ее тонкого плеча.

- Мне нужно идти, - напомнила Фрея, зажмурившись в его объятиях.

- Да… - сказал он, зарываясь лицом в ее волосы.

- Так … я пойду?

- Нет, - озорно улыбнулся Джордж и, убрав волосы девушки с ее шеи, наклонился к ней и жадно коснулся ее своими губами.

- Ты погубишь меня, Джордж Уизли…

Идиллия была вскоре нарушена возвращением мадам Помфри, вооруженной метлой.

Дни зимних каникул плавали в розоватой пене и пахли апельсинами, недавно привезенной из леса огромной елкой и медикаментами. Люди готовились к празднику, кормили в душе рождественское волшебство книгами, горячим какао и теплыми объятиями. К всеобщему удивлению, слизеринцы тоже оказались людьми и в праздничной суматохе старались не отставать от остальных факультетов. Так Фрея объясняла временное отсутствие Дэвида.

На несколько дней позволив себе не думать о долге и Макалисторе (что, впрочем, звучал синонимично), староста совершала короткие визиты в госпиталь, с головой окунаясь в ту атмосферу, которую создавал вокруг себя Уизли везде, где задерживался хотя бы на пару дней. День его выписки приближался неумолимо, хотя мысль о том, что ему удалось дотянуть до начала каникул, его заметно веселила.

В один из последних вечеров, когда за окном медленно, словно по ниточке, спускались аккуратные пушистые снежинки, шуршал ветерок, танцуя их в свободном полете, а тьма легко заволокла горизонт, мягко опустившись на Хогвартс густой матовой дымкой, в коридоре Больничного крыла послышались шаги.