Когтевранский шарф (СИ)

Фрея, по обыкновению дрожа от холода, втянула руки в рукава свитера и опасливо огляделась в интимном больничном полумраке, нарушенным лишь теплыми кружками света нескольких прикроватных ламп. Все койки госпиталя были пусты, за исключением двух. Одна принадлежала Уизли, другую - против него, вторую у входа – занимала однокурсница Фреи – Алисия, свалившаяся прошлым вечером с неподдающейся диагностике болезнью. Но койка Джорджа была пуста, хотя небрежно откинутое одеяло сообщало о том, что Уизли еще совсем недавно ее занимал и исчез с дерзостью рецидивиста. Кинон задумчиво пожала плечами и подошла к кровати Алисии, думая, как это, должно быть, скверно – заболеть накануне Рождества.

Неожиданно смутное ощущение второго человека в комнате, помимо спящей Алисии, взволновало Фрею. Знакомый голос, резко прорвавшийся в ее сознание, произнёс среди ничем не нарушенной больничной тишины:

- Нельзя смотреть на людей, когда они спят. Они могут оказаться нервными и проснуться.

Девушка обернулась.

За ее спиной стоял Джордж, облаченный в джинсы и вязаный бежевый свитер.

- Почему ты не в постели? – грозным шепотом осведомилась Фрея, опасливо оглядевшись по сторонам.

- Тот же вопрос, староста, - осадил озорник. – Ладно, пошли, - с этими словами Джордж увлек старосту за собой, и они проскользнули в сторону коридора. Он повел ее в обход, сквозь полые стены и портреты, подбирая к ним пароли, которые, возможно, были известны только ему.

- Куда ты меня ведешь?

- В Дом терпимости, - не оборачиваясь, ответил Уизли.

- Сейчас не лучшее время для визитов в кабинет Амбридж, - парировала Кинон.

- Почему ты так долго? – резко сменил тему Джордж.

- Не хотела наткнуться на патруль Малфоя.

- Зато честно.

«Значит, этот наглец меня поджидал!» - негодовала Фрея.

- Вот, значит, какое у тебя представление о моем моральном облике!

Джордж резко остановился на винтовой лестнице и обернулся, возвышаясь над своей спутницей на две ступеньки. Он не выпускал ее руки и притянул девушку ближе.

- Но ты ведь пришла, - ответил он, косо взглянув на нее.

Староста фыркнула в ответ.

- Ты обиделась?

- Нет.

- О, да брось! Я вижу, что да. У тебя щеки под цвет моего галстука.

- У тебя нет галстука, - ядовито отозвалась Кинон.

- Зато у меня есть воображение, - в той же манере ответил Джордж и щелкнул подругу по носу.

Они продолжили движение наверх, пока не уперлись в низенькую деревянную дверцу на высоте трех ступенек. Уизли приоткрыл ее, вскарабкался сам, затем подал девушке руку, помогая ей взобраться следом.

- Кстати, говоря о Доме терпимости, я имел в виду немного другое, но все-таки не шутил, - провозгласил Джордж, по-хозяйски оглядев помещение. Он прошелся по комнате, собрал с пола несколько листков с конспектами и отрывками формул, рассовал их по папкам в приземистом аккуратном шкафчике, затерявшемся в углу среди перегонных кубов и вороха астрономических карт, и одним резким движением растянул в стороны массивные пыльные занавеси, прикрывавшие окна на противоположной стене.

Фрея обернулась, нерешительно оглядывая со всех сторон помещение, которое больше напоминало узкую оранжерею со стеклянным панорамным потолком и прозрачной передней стеной. Из-под сводов открывался прекрасный вид на небо и полный диск луны, улыбавшейся миру снегом.

- Это место когда-то было классом Астрономии, затем нашей с Фредом лабораторией с прекрасным видом на звезды (не без романтики, конечно), но потом нам стало тут тесно, и мы перебрались в Выручай-комнату. Мы называли это место Домом терпимости, потому что испытывали здесь свои изобретения. - объяснил он. Затем он поманил девушку ладонью, призывая подойти ближе к окну.

Фрея повиновалась, не сводя глаз с Джорджа. Он подвел ее к стеклам витрины. Девушка вгляделась в сумеречно освещенную башню, уголок которой захватывали окна, и обнаружила, что сбоку от крайнего стекла к слуховому окошку башни тянулась узкая каменная лесенка, запорошенная свежим снегом. Джордж проследил за ее взглядом, извлек из кармана палочку, и по ее взмаху стекло растворилось. Он протянул ей руку и, почувствовав приятную тяжесть предложенной ладошки, мягко сжал ее, увлекая девушку за собой. В носу резко защипало от мороза, а легкие сдавило от неожиданно попавшего в них ледяного воздуха. Фрея тихо кашлянула. Джордж выпустил ее руку из своей, прошел дальше по мостику и, опершись обоими локтями о каменные перила, остановился в десяти шагах от своей спутницы. Он, казалось, совсем не чувствовал холода, его лицо посерьезнело, он заметно напрягся, из его ноздрей вырывался густой прозрачный парок.

- Почему ты так долго пробыл в госпитале? – неожиданно спросила Фрея.