Читаем Когти тигра полностью

Когти тигра

Переступив порог медпункта в штольне, Григорий сразу же обмяк. С помощью товарищей он едва доволокся до койки.

Врач поспешил сделать ему успокоительный укол. Лекарство не подействовало. Григорий не засыпал, хотя так устал, что все дрожало у него внутри.

— Ты подводишь меня перед начальством, — укоризненно сказал врач. — Только что адъютант командующего приходил. Командующий приказал тебе спать, а ты не спишь.

— Стараюсь, ты же видишь, — ответил Григорий, стуча зубами. — Не получается.

Это был единственный приказ командования — спать, который он не мог выполнить. Что-то не давало ему заснуть. Почему-то еще нельзя было заснуть.

Врач и медсестра просто умаялись с Григорием. Он капризничал, отказывался от лекарств, последними словами ругал медицину.

— Слушай, я командующему доло… — начал было врач и осекся. Григорий рывком поднял над подушкой голову, напряженно прислушиваясь.

Обитатели скалы за полгода осады научились различать звуки, проникавшие извне. Когда прилетали немецкие бомбардировщики, гул взрывов был похож на прерывистые раскаты грома. А если возобновлялся артиллерийский обстрел, интервалы между взрывами были более продолжительными и сам грохот глуше. Что же касается стука наших зениток, то, в отличие от бомбежек и канонады, он был какой-то очень домашний, дробно-суетливый. Словно бы множество молоточков хлопотливо заколачивали гвозди над головой.

И вдруг звук странного тембра и необыкновенной силы выделился на привычном фоне. Взрыв потряс скалу до самого ее основания.

Врач и медсестра придержали Григория за плечи.

— Куда?

— Ну разреши! Ну будь же другом! — Он перешел на украинский, в волнении не замечая этого: —Чи е в тоби душа, чи ни? Чуешь?

Интонации были такими жалостно умоляющими, такими необычными для Григория, что врач растерялся и даже помог ему встать с койки.

Поддерживаемый с двух сторон, минер добрел по коридору до оперативного дежурного, который по должности своей обязан знать все, что творится на белом свете.

Дежурный немедленно созвонился с охраной водного района.

— Понял вас! — возбужденно кричал он в трубку. — Первую сковырнули уже? Из той самой гоп-компании? Сейчас доложу командующему. Он два раза запрашивал. — Дежурный подмигнул Григорию. — А младший флагманский минер рядом со мной сидит. Спасибо ему от товарищей передать? Ясно, понял вас! У меня всё! — Он со звоном бросил трубку на рычаг. — И как ты угадал? Твою, твою! Вернее, подружку твоей. Одну уже подорвали комбинированным тралом. И продолжают траление на рейде.

Ко всеобщему удивлению, младший флагманский минер не проявил никаких эмоций. Опустив руки, он расслабленно сидел на табурете. Потом, зевнув, обернулся к врачу и медсестре:

— Спать хочу. Отведите меня спать.

В медпункте он навзничь повалился на койку.

Ну, всё! Теперь всё! Вахту сдал.

Вахту сдал…

Здесь полагается сделать минутное отступление.

До самого конца обороны наши тральщики исправно, комбинированными тралами, расчищали входной севастопольский фарватер. В борьбе за этот фарватер, борьбе необычайно трудной и упорной, в чем вы, надеюсь, убедились, советские минеры победили немецких минеров — связь города с кавказскими базами флота не прерывалась ни на один день!

Почти непроницаемое облако пыли и дыма уже окутывало город, а пламя от взрывающихся вражеских мин еще продолжало по временам вспыхивать над рейдом. То минеры пробивали путь последним уходящим на восток кораблям.

Но не только сам Севастополь благодаря минерам простоял дольше. Впоследствии на всех флотах и флотилиях наши минеры, столь же осторожные, сколь и отважные, успешно разоружали немецкие «сверхсекретные» магнитно-акустические мины, потому что секрет их был разгадан в апреле 1942 года на морском пороге Севастополя…

Но это, впрочем, только будет еще! Это — впереди! А пока младший флагманский минер Черноморского флота лежит пластом на койке в медпункте.

Снова — на какое-то очень короткое время — он может считать себя по-настоящему счастливым человеком: каверзная вражеская мина понята и разоружена, задание командования выполнено.

Да, вахту сдал! Пусть другие минеры занимаются теперь его минами. Красиво, наверное, рвутся те на входном фарватере! Взрыв, всплеск! Заглядение. Гоп — и нет мины! «Гоп-компания» — неплохо сказано. Он улыбнулся бы, если бы мог. Но он не мог. Сил не было.

Глаза закрыты, руки вытянуты вдоль туловища, блаженное оцепенение расползается по телу.

Это — как прыжок с обрыва. Резко, броском, с высоты невероятного напряжения последних дней — в неподвижность, сон, безмолвие.

Врач значительно переглянулся с медсестрой.

То был счастливейший сон — без сновидений. Он заменяет тонну лекарств и несет обновление всему организму. Щедро омывает нервы и мозг усталого человека — как неторопливо текущая, спокойная, очень светлая река…