Колдолесье (ЛП)

- Ну, давай! – завизжал Чел из кустов. – Я не могу открыть!

- Иду!

Энн продралась сквозь заросли, наклоняясь и проталкиваясь, пока не добралась до стены. Чел нетерпеливо подпрыгивал перед старой-старой деревянной дверью.

- Открой! – приказал он.

Энн взялась за старую ржавую ручку, повернула ее, потянула, с грохотом стукнула, и уже готова была решить, что дверь заперта, когда обнаружила, что она открывает внутрь. Энн уперлась плечом в покореженную панель и толкнула. Чел мешался, пытаясь помочь. Дверь застонала, заскрипела и, наконец, открылась наполовину – достаточно, чтобы позволить им обоим проскользнуть внутрь. Чел с возбужденными воплями рванул вперед. Энн более осмотрительно зашла следом.

Она остановилась в изумлении. Перед ней предстал старинный фермерский дом, стоявший в огороженном стеной саду, заросшем сорняками по грудь. Дом был заброшенным. Часть крыши обвалилась, и мертвое дерево упало на пустые стропила. Печная труба с того конца, который видела Энн, заросла плющом, который отодвинул ее от стены. Когда ее взгляд спустился вниз по трубе, она обнаружила бочку для воды, высохшую и развалившуюся, словно безумный деревянный цветок. Царила влажная жаркая тишина, нарушаемая лишь слабым писком птиц.

Энн знала форму крыши и печной трубы под плющом. Она каждый день смотрела на то и другое большую часть своей жизни. За исключением того, что тогда крыша не была разрушена и рядом не было деревьев, которые могли бы упасть на нее. «Эй! – подумала она. – Что здесь делает ферма Колдолесье? Она должна быть с другой стороны ручья… реки… чем бы оно ни было. И почему она в таком состоянии?»

Чел тем временем ворвался в высокие сорняки, крича:

- Это настоящее место!

Вскоре он позвал Энн подойти и посмотреть, что он нашел. Энн вздрогнула. Наверняка, опять паратипичное поле. Она подошла посмотреть на ржавый чайник, который нашел Чел. В нем устроили гнездо малиновки. После этого она смотрела на старый сапог, который он нашел, потом – на группу синих ирисов, потом – на окно, которое было достаточно низким, чтобы Чел мог заглянуть через него внутрь дома. Эта находка была интереснее. Энн задержалась, уставившись сквозь треснувшие пыльные стекла, скользнув взглядом от гнилых остатков занавесок в красно-белую клетку, мимо бутылки моющего средства, обмотанной паутиной, к пустынной старой кухне. Там находились пустые полки и стол, на котором лежало нечто, выглядевшее как бренные останки батона, если только это был не грибок.

«Ферма на самом деле так выглядит? – подумала она. – Или новее?»

Чел снова закричал:

- Иди посмотри, что я нашел!

Энн вздохнула. На этот раз Чел застрял в высокой мешанине зеленого шиповника возле главных ворот. Когда Энн пришла туда, он стоял на цыпочках, повиснув на двух ветках с шипами размером с когти тигра.

- Ты поцарапаешься, - предупредила она.

- Здесь тоже есть окно! – заявил Чел, возбужденно оттягивая шиповник.

Энн не поверила ему. Чтобы доказать, что он ошибается, она натянула свитер на кулак и развела в стороны ряд зеленых веток с шипами. Внутри, к ее большому удивлению, находились ржавые остатки белого капота автомобиля и тускло блестевшее высокое ветровое стекло. Слишком высокое для автомобиля. Скорее для фургона. Подождите-ка! Она пробралась дальше сквозь заросли и использовала оба кулака, завернутые в рукава свитера, чтобы отодвинуть в сторону больше зеленых веток.

- Что это? – пожелал узнать Чел.

- Э… вид повозки, думаю, - ответила Энн, расчищая пространство.

- Глупая. У повозок не бывает окон, - презрительно сказал Чел и ушел разочарованный в ней.

Энн уставилась на бок когда-то белого фургона. Он был покрыт разбегающимися струйками коричневой ржавчины. Чуть дальше рыжая ржавчина прорывалась сквозь краску, словно нарывы. Но голубой логотип сохранился. Весы с двумя круглыми чашами – одна выше другой.

«Это символ равновесия», - сказала она своим четырем вымышленным друзьям.

Никакого ответа. Спустя мгновение обиды, гнева и чувства брошенности Энн вспомнила, что они потеряли ее этим утром, когда она вошла в лес. «Смешно! – подумала она. – Вести себя так, будто они настоящие! Но я могу рассказать им позже, когда выйду. Итак…»

Используя вместе с кулаками предплечья и локти, она распихивала шиповник, пока не смогла притоптать его ногами. В поле зрения появились слова – маленькие, голубые и изящные: «МЕЖДУНАРОДНОЕ ВЛАДЕНИЕ КОЛДОЛЕСЬЕ» и еще мельче: «ГРУППА ТЕХОБСЛУЖИВАНИЯ (ЕВРОПА)».

- Ну, это мне ничего не дает! – сказала Энн.

Однако по какой-то причине от вида этого названия ей стало холодно. Она чувствовала себя замерзшей, маленькой и испуганной.

- Ладно, как он дошел до такого состояния всего за две недели? – спросила она.

- Энн! Энн! – закричал Чел откуда-то около дома.

Что-то случилось! Энн прыгнула прочь от фургона и шиповника и бросилась к Челу. Он подпрыгивал в углу, образованном стеной, позади водяной бочки. Энн была так уверена, что что-то случилось, что схватила Чела за плечи и начала его вертеть туда-сюда, ища кровь или ушиб, или, может быть, укус змеи.

- Где ты поранился? Что случилось?