Колдолесье (ЛП)

Заклинание было закончено. Мордион указал посохом на Чела. Собрал свою волю. На короткое мгновение Чел весь запылал в сети зеленоватого огня. Сработало! А затем…

Мордион и остальные в недоумении наблюдали, как пылающая паутина отрывается от Чела и поднимается в воздух. Она всплывала до тех пор, пока не встретилась с замерзшими ветвями нависающей сосны. Там она исчезла в странной путанице. Побелевшие иголки вздыбились. Вниз посыпались вещи. Чел поднял руки над головой и, хихикая, выбежал из-под опрокидывающегося железного чайника, который, звякнув, приземлился внутри пентаграммы, где до этого сидел Чел. Мордион увернулся от большого перьевого одеяла, и ему в голову ударил свернутый спальный мешок. Две резиновые грелки шлепнулись на крышу дома. Шуба медленно осела поперек кострища, и от нее повалил едкий черный дым.

Мордион сел на ближайший валун и расхохотался.

Энн бросилась вперед и, вытащив шубу, отряхнула ее. Когда она отступила, волоча дымящийся мех, ей под ногу подвернулась бутылка. Энн посмотрела вниз. Ярлык на бутылке гласил: «Микстура от кашля».

- Не совсем правильно сработало, да? – произнесла она дрожащим голосом.

Чел безудержно хихикал. Она посмотрела на Мордиона, сидевшего на валуне, спрятав лицо в ладонях – его спина сотрясалась.

- Мордион! Ты в порядке?

Мордион поднял лицо.

- Просто смеялся. Я позволил своим мыслям блуждать.

Энн была потрясена тем, как исхудало его лицо. Глаза, влажные от смеха, глубоко запали и были окружены синяками.

- Боже мой! Ты выглядишь умирающим от голода!

- Еды было очень мало, - прогудел Ям. – Он кормил Чела, но не себя.

- О, заткнись, Ям, - сказал Мордион. – Ты нарочно отвлек меня.

Энн подобрала с земли одеяло и завернула в него Мордиона. Его плечи чувствовались страшно костлявыми под ее руками. Он развернул рулон ткани, который обычно носил на одном плече и надел его вместо плаща, но она чувствовала кости даже сквозь него.

- Вот, - сказала она. – Используй это одеяло, раз раздобыл его. Не удивительно, что заклинание сработало неправильно. Ты выглядишь слишком слабым, чтобы четко мыслить. Не мог бы ты относиться к себе немного внимательнее?

- Зачем? – спросил Мордион, плотно заворачиваясь в одеяло.

- Затем, что ты человек, конечно! – огрызнулась Энн. – Человек должен с уважением относиться к другому человеку, даже если этот человек он сам!

- Что за странная идея!

Мордион внезапно ощутил такую усталость, что начал дрожать. Он подозревал, это из-за того, что Энн снова указала на нечто, о чем он не хотел думать.

Энн к этому времени разозлилась.

- Это не странно, это здравый смысл! Если бы я только знала, что вы голодаете! Как подумаю о Лесной улице, полной магазинов, набитых едой, так бы и пнула себя! Попроси Баннус о еде. Немедленно!

- Я просил, - сообщил Чел, - но ничего не появилось.

- Я схожу в поселок за покупками, когда отдохну, - сказал ему Мордион. – Мне следовало подумать об этом раньше.

Энн поняла, что это как раз тот момент, когда у Мордиона появилась идея сходить за покупками на Лесную улицу. Но он уже был там – несколько часов назад, этим утром. То, как Баннус спутывает время, становилось слишком серьезно!

- Пойдем поиграем, Энн, - Чел потянул ее за руку.

Он снова был довольно маленьким – около десяти лет. Еще больше путаницы! Энн не была уверена, рада она или наоборот – жалеет. Она дружески улыбнулась ему, и они ушли, оставив завернутого в одеяло Мордиона сидеть на камне.

- Мордион не плохой на самом деле, - решил защитить опекуна Чел, когда они шли вниз по реке через рощу, где Мордион – или, может быть, Ям – в надежде установил силки для кроликов.

- Он слишком хороший, если хочешь знать мое мнение.

Раздражение Энн исчезло, когда они дошли до дальнего леса по ту сторону. Здесь царила настоящая зима. Деревья стояли словно черный графический рисунок на фоне снега. Настоящий снег! Несмотря на ужасный холод, Энн поспешила за Челом на открытое пространство, куда наносило снег. Чел был в том возрасте, когда Энн еще могла поспеть за ним, но едва-едва. Мерзлый снег хрустел под их летящими ногами, а дыхание вырывалось облаками. И они бежали и бежали, оставляя позади продавленные синие дыры, пока Чел не нашел глубокий снег за зарослями ежевики, провалившись в него по колени.

- Ух, сколько! – завизжал он и швырнул Энн в лицо обжигающий снежок.

- Ах, ты маленький… паршивец! – Энн нагнулась, зачерпнула снега и швырнула. И промахнулась.

Некоторое время они яростно кидались снежками, пока их волосы не превратились в ледяные сосульки, а руки не стали красно-синими. Анорак Энн по всей спине покрылся снежной коркой. Волчья куртка Чела превратилась в безумный покров тающих белых комьев, прилипших к шерсти. Они оба достигли стадии, когда ни один не хотел признать, что они слишком взмокли, слишком замерзли – и слишком устали, чтобы идти туда, где Чел заметил стаю грачей, которые с гвалтом поднимались вдали с деревьев. Он, покачнувшись, повернулся в ту сторону.

- О, смотри!