Колдовское наваждение

Бекки, несмотря на все свои планы, все же растерялась от его бурного натиска и позабыла, как собиралась говорить и действовать, и только сумела пролепетать, изображая полную невинность:

— Опомнитесь, полковник Шэффер! Что вы делаете? Вы... Вы не должны так делать... Я... я не должна...

Эмиль только рассмеялся:

— Да прекрати, Бекки! Ты стремишься к этому, как только появилась здесь. Не делай из меня идиота!

Не успела она вновь открыть рот, как следующий страстный поцелуй заставил ее совершенно потерять голову. Она больше не сопротивлялась и сама стала помогать расстегивать до конца все многочисленные пуговицы своего платья.

В мгновенье ока на ней ничего не осталось, и они опустились на ковер, покрывавший всю гостиную.

Только сейчас Бекки поняла, что такое любовь опытного мужчины! Ничего подобного этой любовной игре и этим ощущениям она никогда не испытывала.

Единственное, что мешало ей, — это звучавшее из уст Эмиля ненавистное имя — Патриция...

Эмиль в экстазе все шептал и шептал его:

— Патриция...

ГЛАВА 22

— Патриция! — восхищенно сказал Генрих. — Это просто невероятно! Совершенно невероятно! Ты так быстро и прекрасно все устроила, что я преклоняюсь перед тобой.

— Спасибо, — радостно ответила Патриция, сияя от этих похвал. Она знала, что Генрих не льстит. Она действительно сделала магазин очень быстро, и открытие прошло блестяще. Казалось, весь Новый Орлеан перебывал здесь сегодня. Шли, конечно, пока не только покупать, но и просто посмотреть, полюбопытствовать, что затеяла эта красивая дочь Колдуэллов, ставшая во время войны любовницей янки, а потом и его женой. И все равно Патриция знала, что она достойна похвалы, но, как честный человек, она взяла за руку Полину и подвела ее к Генриху.

— Знаешь, Генрих, без нее я бы никогда с этим не справилась! У меня такая чудесная подруга, — с гордостью сказала Патриция.

Посмотрев на них, она опять радостно улыбнулась и продолжила:

— Давайте сегодня втроем отметим этот день у меня в доме. Я уже распорядилась, и повар готовит праздничный ужин. И никаких отговорок, Полина, — заметив смущение подруги, сказала Патриция нарочито строгим голосом. — Я жду вас к себе, и не вздумайте опаздывать!

Полина повела показывать Генриху, что они с Патрицией еще хотят сделать для салона мод, а Патриция, оставшись одна, тихонько засмеялась:

«Подумать только, как интересно все происходит в жизни! И как неожиданно складываются человеческие отношения! Когда она смотрела только что на стоявших рядом Генриха и Полину, ее осенило — насколько же они были похожи! Вчера, когда она их только познакомила, в суматохе перед открытием, она этого не увидела, а сейчас!

Они оба были спокойны и уравновешены, очень были добры, но и осторожны. Оба любили работать и оба имеют прекрасную репутацию в обществе. Да они просто предназначены друг для друга, и должны быть счастливы. Правда, Генрих все еще любит ее, но, если они поженятся, то ее неустойчивый, страстный характер скоро начнет его безумно раздражать!

Вот с Эмилем они, хоть и вечно ругались, были одного поля ягоды! Так и Генрих с Полиной!

Как замечательно будет, если Генрих забудет злосчастную любовь к ней и женится на Полине!»

Патриция была в восторге от своей идеи объединить таких дорогих ее сердцу людей.

Во-первых, она поручит Полине полностью заниматься посвящением Генриха в дела магазина и его знакомством с Новым Орлеаном. Во-вторых, сегодня за праздничным ужином они будут иметь прекрасную возможность приятно пообщаться, а непринужденная обстановка, вкусный ужин и немного вина позволят Полине отбросить стеснение и показать себя с лучшей стороны. Генрих ведь очень уважает умных женщин, да и не такая уж Полина некрасивая, и новое платье, купленное на жалованье, очень ей идет!

А после ужина Генрих проводит Полину, и они вместе прогуляются по прекрасным улицам Нового Орлеана.

Ужин прошел чудесно, и все было, как предполагала Патриция. Полина оживилась и очень похорошела. Генриху она понравилась, они все так непринужденно беседовали, и флюиды симпатии друг к другу витали над праздничным столом.

Только после ужина, когда они сидели в гостиной и пили кофе с ликером, продолжая дружескую беседу, произошел неприятный инцидент.

Джо Гримсхау пьяным заявился в дом Патриции. Дворецкий по ее приказанию не допустил его, но тот стал кричать и буянить. Патриция, услышав шум и крики, вышла узнать, что случилось, а за нею — Генрих с Полиной.

Внизу у дверей шло настоящее сражение. Дворецкий Аугустус, не пропуская Гримсхау в дом, боролся с ним, и ему на помощь уже бежали другие слуги.

Пьяный Джо все лез напролом и приостановился, только увидев спускающуюся по лестнице Патрицию, а за ней — ее гостей.

— Ха, вы только посмотрите! Любовница немца, наконец, вышла! Эй ты, парень! — обратился он к Генриху, — я хочу предостеречь тебя от нее!

Патриция вздохнула и сказала:

— Мистер Гримсхау, я принимаю дорогих мне гостей и не дам вам испортить наш вечер. Прошу вас, оставьте меня в покое...

Она гордо развернулась и стала уходить. Но тут Гримсхау, отбросив, наконец, дворецкого в сторону, ввалился в холл.