Колдовской Мир

Жизнь или смерть… Допустим, братья и все остальные остались живы. Допустим, что для них будет лучше, если они не найдут меня. Только у меня есть упрямая искра жизни. Она не позволит мне покорно отказаться от существования. Я считала, что могла сама столкнуть себя в ничто, если бы это потребовалось для братьев, и вот теперь задумалась, не сделать ли это.

Я пыталась сосредоточиться только на своих братьях, на необходимости поговорить с ними мысленно. Если бы я могла сузить этот луч до одного человека, я выбрала бы Кемока, потому что он всегда был мне ближе. Я мысленно рисовала себе его милое лицо, направляла каждую каплю энергии, чтобы коснуться его мозга. Все бесполезно.

По моему телу пробежал холод — не от снега, навалившегося на меня. Кемок…

Неужели я пыталась коснуться уже ушедшего из жизни? Тогда Киллан. И вот начало вырисовываться лицо моего другого брата. Я искала его мозг, но тоже напрасно.

«Это упадок моей силы, — говорила я себе, — а не то, что их нет в живых. Я сейчас докажу это». Я стала думать о Вальмонде, затем о Рокнаре. Ничего.

Вранг! Ну конечно, вранга не коснулось наша беда! Во мне впервые вспыхнула надежда, искра надежды. Почему бы не попробовать добраться до мозга вранга? Правда, у этого существа мозг устроен совершенно иначе — удастся ли мне это, если не удалось с людьми? Я начала искать вранга.

В моем мозгу появилось изображение красной головы, поворачивающейся на теле с серо-голубым оперением. Я коснулась его! Я нашла полосу мысли, не принадлежащей человеку! Конечно, это вранг!

Я закричала вслух, и в этом маленьком кармане звук моего голоса показался оглушительным.

— Вранг!

Я не могла удержать эту полосу достаточно долго, чтобы передать точное сообщение. Полоса шла волнами, и я только временами касалась ее. Но прикосновение становилось сильнее, в этом я была уверена. Вранг, видимо, ищет нас где-то поблизости. Я удвоила свои усилия, чтобы дать разумное сообщение. Когда я коснулась этого существа, оно, конечно же, должно было постараться ответить мне, но этого не было. Может быть, только я сознавала, что прикоснулась к его мозгу, и это не могло привести вранга туда, где я лежала?

Долго ли я смогу удерживать это слабое чувство контакта? Я задыхалась и только сейчас заметила, как стало трудно дышать.

Не накидала ли я на себя еще больше снега во время беспорядочных попыток к освобождению? Или в этом скальном углублении был слишком малый запас воздуха, и теперь он кончается?

Вранг! Изображение в моем мозгу скрылось и заменилось другим, и я была так ошеломлена увиденным, что даже забыла о потерянном контакте.

Не птица-ящерица, нет, это было мохнатое, длинномордое существо со стоячими ушами, белое или серое, вроде снега вокруг меня, с узкими, как щелки, янтарными глазами. Серые существа, люди-волки!

Я навлекла на себя нечто более плохое, чем смерть удушья под снегом, и теперь они меня найдут!

Я старалась усыпить свой мозг, пустила всю силу воли на то, чтобы стать ничем, не думать, не звать, скрыться в смерти. Я сделала это так успешно — а может, и воздух стал очень скверным, что впала в забытье.

Но я не умерла. Я почувствовала, как воздух ударил мне в лицо, и мое тело механически ответило, но глаз я не открыла.

Если они откопали меня, то, может, сочтут мертвой и оставят в покое. Кроме этого маленького шанса, у меня не осталось ничего. Я не имела ни своей власти, ни оружия.

Затем я услышала совсем рядом лай.

Собственно, это был не настоящий лай, а нечто среднее между лаем и воем. Меня обнюхивали: я почувствовала порыв сильного дыхания на своем лице. Мое тело дернулось, но не по воле моих мышц, а потому что меня схватили за куртку у самого горла и потащили. Я заставила себя быть вялой, как мертвая.

Тащить перестали, снова энергично обнюхали. Могло ли это существо понять, что я живая? Я боялась этого. Мне показалось, что я слышу отступающие движения.

Может, мне удастся бежать?

Я подняла тяжелые веки, и на мгновение свет больно резанул глаза, поскольку я долго была в темноте. Это был солнечный яркий свет. Затем в поле моего зрения появилась фигура.

Я была так уверена, что меня выкопали Серые, что не сразу поверила своим глазам: здесь сидел не человек-волк. Он действительно походил на волка, но на волка настоящего, на животное. Его шкура была не серая, как у Стаи Мрака, а скорее кремово-белая, торчащие уши, длинная полоса хребта, включавшая хвост и четыре крепкие лапы коричневого цвета.

Самое поразительное, что на звере был ошейник, широкая полоса его сверкала цветными искрами, как будто ошейник был украшен драгоценными камнями. Мои глаза полностью раскрылись от изумления: животное сидело, слегка отвернув от меня голову, словно ждало кого-то. Зубастая пасть приоткрылась, высунулся красный язык.