Колдовской мир. Хрустальный грифон

Мы все знали, что живем в странном мире. Стоит только повернуть голову – и увидишь остатки жилищ Древних. Там царит мертвое спокойствие, будто ждущее чего-то. Госпожа Мэт открыла мне тайну. Оказалось, что Пламя, которому она посвятила жизнь, не обладает Силой Древних. И те, кто поклоняется ему, порой вынуждены идти в горы, чтобы искать Силу, которая могла бы противостоять Злу. Даже монастырь обращался к помощи не только своего божества – Пламени.

Однажды госпожа Мэт пришла ко мне рано утром. И застыла, перебирая четки и глядя куда-то в стену, как будто боялась встретиться со мной взглядом.

– Джойсан, с Кьяртом что-то случилось…

– Вы получили письмо?

Я удивилась, что не слышала рога. Теперь все были обязаны оповещать о своем приближении к крепости.

– Да, только не словами и не буквами. Оно у меня здесь. – Госпожа Мэт оставила четки и тонкими пальцами показала на лоб.

– Сон? – Неужели она тоже?..

– Не такой, как ты думаешь. Весьма расплывчатый. Знаю лишь, что Кьярту сейчас плохо. Я должна пойти к лунному колодцу.

– Сейчас не ночь и не полнолуние, – напомнила я ей.

– Но воду из колодца можно использовать. И я должна это сделать. Боюсь только, что не дойду. Слишком далеко. – Госпожа Мэт покачнулась и оперлась рукой о стену. – Я должна идти… должна.

Ее голос возвысился, и в нем была скрытая тревога, которая напугала меня. Когда тот, кто всегда был тверд как скала, становится слабым, кажется, что сами стены вот-вот рухнут.

– Хорошо. Вы в состоянии ехать верхом?

На ее верхней губе блестели капли пота. Я вдруг увидела, что госпожа Мэт, строгая и чопорная госпожа Мэт, превратилась в старуху. Груз прожитых лет обрушился на нее, пригнул к земле.

Но ее твердая воля сделала свое дело. Госпожа Мэт выпрямилась, расправила плечи:

– Дай мне одного из пони, Джойсан.

Тяжело опираясь на меня, она вышла во двор. Я послала мальчика на конюшню за пони. Этих смирных животных мы держали для перевозки грузов.

Когда мальчик вернулся, госпожа Мэт уже преобразилась, как будто выпила укрепляющее средство. С легкостью села в седло, и я повела пони через поля к тому самому колодцу, куда частенько бегала и сама.

Никто не заметил нашего ухода. Было раннее утро, и, наверное, еще не закончился завтрак. Я шла за пони и ощущала голод.

– Кьярт… – прошептала госпожа Мэт.

Я никогда не думала о том, что связывает этих двоих, кроме имени. И теперь, услышав ее голос, многое осознала. Хотя они и относились друг к другу по-деловому, на самом деле брат и сестра нежно любили друг друга.

Колодец был выложен камнями, за ним росли кусты. К веткам были привязаны кусочки ткани, потерявшие свой первоначальный цвет под действием ветра и дождей. Висели еще фигурки овец, лошадей… и все это покачивалось на ветру. Много лет приходили сюда люди в поисках Силы.

Я помогла госпоже Мэт спуститься на землю. Она отказалась от моей поддержки и пошла вперед сама, как будто при виде колодца к ней вернулись силы.

Из глубокого кармана юбки госпожа Мэт достала чашу размером не больше, чем могло бы вместиться в ее ладонь. Я знала, что серебро – любимый металл Древних, так же как опал, жемчуг, нефрит и янтарь были их любимыми драгоценными камнями.

Госпожа Мэт жестом подозвала меня и показала на неизвестное мне растение, которое росло возле колодца. У него были широкие темно-зеленые листья с белыми прожилками.

– Сорви лист и налей воды в мою чашу, – велела она.

Сорванный лист распространял приятный аромат и как будто сам, по собственной воле, скрутился в чашу для зачерпывания воды. Я зачерпнула три раза, и госпожа Мэт остановила меня. Она взяла чашу, подняла и легонько подула на ее поверхность.

– Это, конечно, не вода Девятой волны, которая лучше всего подходит для подобных целей, но ничего иного у нас нет.

Она перестала дуть, и поверхность воды успокоилась. Затем госпожа Мэт бросила на меня один их тех взглядов, которые сковывали мою волю:

– Думай о Кьярте! Создай мысленно его портрет!

Я попыталась нарисовать перед глазами изображение дяди, и это мне удалось. Я увидела его в момент, когда он во дворе пил из чаши, которую я поднесла ему перед отъездом. Я была удивлена, что всего несколько месяцев спустя уже с трудом вспоминаю его лицо. Ведь я же знала дядю всю жизнь.

– Что-то тебе мешает. – Госпожа Мэт строго посмотрела на меня. – Что, Джойсан?

Что? Моя рука потянулась к груди, где прятался хрустальный грифон. Неохотно, подстегиваемая взглядом госпожи Мэт, я достала шар.

– Повесь его туда.

Я не посмела ослушаться и повесила шар на одну из веток, где уже висело много безделушек. Госпожа Мэт проследила за мной, затем вновь стала смотреть в чашу:

– Думай о Кьярте!

Теперь как будто бы через отворенную дверь я увидела дядю четко и ясно.

– Брат! – вскрикнула госпожа Мэт. И замолчала, только всхлипывала. – Пусть так и будет! – Она сделала шаг, затем другой, перевернула чашу и выплеснула воду в колодец.

Резкий, удивительно чистый звук раздался в утреннем воздухе: гонг тревоги с крепостной башни! То, чего мы так долго боялись, пришло – враг рядом!