Колдовской мир. Хрустальный грифон

Офицер приблизил свое лицо к моему, и я ощутила зловонное дыхание. У него была колючая борода и щеки в красных прожилках, нос красный и ноздреватый, острые и жестокие глаза.

Скрывать от него свои мысли не было смысла. Лучше сказать прямо: в Высшем Холлаке хранится много тайн, недоступных человеку.

– Сила.

Я думаю, он прочел по моему лицу, что я сказала правду, в которую верила. Один из его спутников задал вопрос на их языке, и он ответил, хотя и не перевел взгляда с меня на спрашивающего. Мгновение спустя последовал его второй вопрос:

– Где ведьма?

Снова я сказала правду. Хотя мы не использовали это слово в своем языке, я поняла, что имелось в виду.

– Она внутри.

– Отлично. – Он отвернулся от меня и заговорил с офицерами.

Я чувствовала себя очень слабой. Ужасно болела голова, как будто грохот обрушившейся крепости что-то во мне сломал. Я была во власти безысходного отчаяния, но старалась держаться гордо и независимо, чтобы не посрамить наш род.

Он вновь повернулся ко мне, на этот раз оценивающим взглядом окидывая меня с головы до ног. Его толстые губы искривились в отвратительной ухмылке.

– Ты не деревенская девчонка, раз ты в кольчуге. Я думаю, нам досталась ценная добыча. Но об этом позже.

Меня оставили в покое. На берег из лодок высаживались все новые и новые воины. Я с ужасом смотрела на них: какое несметное воинство, точно колосья в поле. И как только наш отряд надеялся остановить их?

Затем я узнала, что́ произошло с нашими людьми.

Одни пали в бою, им повезло. Остальные… О, я не хочу открывать врата памяти! Теперь я была уверена, что пришельцы не люди, а настоящие демоны.

Они специально устроили расправу на моих глазах. Хотели сломить, но недооценили меня, так как ужасное зрелище только закалило мой дух. Главное не то, что человек умирает, а то, как он совершает этот последний акт. Во мне зрела холодная решимость. Госпожа Мэт была права. Я тоже должна открыть свой счет в борьбе с врагами.

Казалось, обо мне забыли. Конец опутавшей меня веревки был привязан к корабельной цепи. Люди время от времени подходили и осматривали меня, как редкое животное. Некоторые хватали за волосы, трогали лицо, что-то оживленно обсуждали с товарищами… Наступила ночь. Зажглись костры. Нескольких овец прирезали и сварили.

Конный отряд ускакал в долину – очевидно, в погоне за беженцами. Я молилась Пламени, чтобы проводники сумели увести людей по безопасным тропам.

Вскоре я увидела, как небольшой отряд вернулся, донеслись крики женщин. Кого-то схватили. Я пыталась заткнуть уши, чтобы ничего не слышать. На нашу землю пришло Зло, здесь оно собирается с силами и отсюда пойдет дальше.

Как же мне покончить с собой? Ведь скоро они придут за мной, чтобы надругаться. Река… Могу ли я броситься в реку? Если бы я могла пробраться вдоль цепи, к которой была привязана моя веревка, то, конечно, был бы шанс.

Торосс. Что произошло с ним? Я не видела его трупа. Может, ему удалось бежать? Что бы там ни было между нами, я желала ему удачи. Передо мною встало его лицо. Резко и четко, словно он сам стоял неподалеку.

Вдруг я почувствовала тепло на груди, под кольчугой.

Грифон, несчастная игрушка, из-за которой я попала в руки врага. Он стал еще теплее – как уголек. От него истекало не только тепло, но и что-то еще…

Сила, уверенность в добром исходе. Будто спокойный голос уверял, что путь к спасению есть, что свобода в моих руках, хотя я понимала, что это невозможно.

Страх стал чем-то маленьким, далеким, и его легко было побороть. Мои зрение и слух обострились.

Слух!..

Даже сквозь шум лагеря я различила звук. Что-то приближалось, плыло вниз по реке!

Я вдруг поняла, что должна быть готова. Наверное, я просто бредила от усталости, отчаяния и страха.

Но я была так же уверена в освобождении, как и в том, что еще живу и дышу.

– Джойсан!

Шепот моему обострившемуся слуху показался криком. Я боялась, что весь лагерь услышит его.

– Иди… сюда… – Слова доносились от реки. – Если… можешь…

Мучительны и медленны были мои движения. Я двигалась спиной вперед, чтобы не выдать своей тревоги. Вскоре влажные руки коснулись моих, и нож перерезал веревку. Освободитель, стоявший по пояс в воде, растирал мои затекшие руки.

– Давай в воду! – приказал он.

Я была в кольчуге и думала, что мне не выплыть с такой тяжестью. Но лучше умереть свободной. Несколько человек прошли по тропинке. Я выжидала.

Никто не взглянул в мою сторону, и я соскользнула в воду. Руки подхватили и поддержали меня.

Нас понесло быстрое течение. Мой спаситель боролся изо всех сил, я была ему плохой помощницей. Вскоре он зацепился за какой-то валун, и я почти не удивилась, увидев Торосса.

– Отпусти меня. Ты подарил мне возможность погибнуть свободной. Спасибо.

– Я дал тебе жизнь! – ответил Торосс, и на его лице я прочла твердую решимость. – Держись, Джойсан! – Он напрягся и вытащил меня, безвольную, обессилевшую, на берег.

Течение отнесло нас далеко вниз по реке, теперь между нами и западными горами находились основные силы врагов. Торосс, дрожа от холода, стянул с себя мокрую рубашку. Из глубокой царапины на щеке сочилась кровь.