Колдун: Хромой странник. Змеиная гора. Руны грома

За время осады они понесли значительные потери и пока не получили ничего взамен, кроме боевого опыта. Да, я преподал им хороший урок и уверен, что они его хорошо усвоили. Они очень прилежные ученики. Случись им подойти к другой крепости, пусть даже не такой укрепленной, как моя, они будут действовать куда как более осмотрительно и проворно. Я так и вовсе остаюсь в полном проигрыше. Я стою насмерть за груду стен и горстку людей. Но рано или поздно мне удастся немыслимым образом отстоять именно этот клочок земли, вырвать для себя выгодные условия и в конечном счете полностью перейти под власть завоевателя. Спрашивается, на кой черт я тогда вообще вступал в драку, если сразу можно было договориться.

Нет, такая постановка вопроса неверна в корне. Влез в драку — так бейся до конца. Свобода или смерть! Хотя лично я пока не собираюсь умирать. Я только начал получать удовольствие от жизни, почувствовал свободу в той мере, в которой ее никогда не было в моей прежней жизни, даже в просветленном XXI веке. Создал обитаемый островок надежды в этом жестоком, диком обществе. Так что же — взять и все бросить, списать как неудачную попытку? Не дождетесь!

Секрет многих фокусников заключается в умелом отвлечении внимания от важных, ключевых эпизодов самого трюка. Вот и мне следует действовать, как фокуснику, подтверждая всякий раз свою репутацию колдуна или мага. В отвлечении внимания важна именно последовательность действий, события должны происходить в строгой очередности, невзирая на обстоятельства. Даже если при этом будут потери, я просто обязан завершить всю схему, вот в чем ключ к успеху операции. Мало найти просто уязвимую точку, нужно еще умело ее поразить.

Люди смотрят на меня как на спасителя. Им известно, что сталось с Рязанью, Онузом и другими городами и селениями. Везде, где бы ни появились захватчики, оставались горы трупов, разоренные поселения, тысячи пленных, которых они уводили в свои земли рабами.

Я смогу снести позор поражения, но никогда не смогу спокойно жить, зная, что повел за собой людей, противопоставил их чудовищной силе и бросил на произвол судьбы, на милость завоевателя. Не так меня воспитывали, не этому учили! Победа — вот цель, за которую можно отдать любую цену. Лишь бы не продешевить и не остаться в дураках.

Рельеф местности, можно было очень удачно использовать в свою пользу. Множество оврагов и перелесков, коими изобилует противоположный берег, сейчас станут моими союзниками. Ордынцы заняли большое поле, почти со всех сторон окруженное лесом и ограниченное рекой с одной стороны. Там стоят дозоры и разведчики шныряют по окрестным лесам, но чего они стоят, если не смогут донести информацию до самого стана? Перехваченные и безжалостно истребленные лесной братвой Скосыря, они покоятся в глухой чаще. Неспроста ордынская армия держится кучно. Лишенная достоверной информации, она затаилась в ожидании подкреплений в некоем подобии крепости. Окружив свой лагерь повозками и частыми караулами наподобие блокпостов. Подкрепление от северного крыла запаздывает из-за фланговых атак неутомимого степного отряда Шабая. Агентура Еремея с трудом добыла буквально крупицы информации об этом отряде. Тысячи три сабель, железная дисциплина, жесткое единоначалие Шабая. Невероятная мобильность. Внезапно нападает и так же внезапно исчезает, чтоб тут же напасть совершенно в другом месте.

Потери отряда неизвестны, но урон ордынцам наносит ощутимый. Появился отряд из далеких азиатских степей, вошел в соприкосновение с южной ордой и, словно злобный пес, преследует ее и больно треплет, забегая с разных сторон. Благодаря его наскокам не клеятся дела у наших противников.

Ограничившие себя в маневре чуть ли не со всех сторон, они и представить себе не могут, что я выйду из-под прикрытия осажденных стен в открытое поле. Да, их «крепость» намного больше, в ней легко пробить брешь и безопасно уйти, но нет того простора, той свободы перемещения, к которой они привыкли.

Их окружают непроходимые лесные чащи с таящимися смертельными опасностями.

Мастера в кузнечных мастерских были ошарашены моими новыми поручениями. Я налетел с неизменной своей свитой в большую кузню в тот самый момент, когда кузнецы уже приступали к работе. Много стрелкового оружия требовало ремонта и наладки, но я приказал бросить все и идти на разгрузку ракетного склада.

— Как же так батюшка, — удивился Микула Крещатый, теребя в руках войлочную шапку. — Большой ракетный арсенал и все под молот?

— И без вопросов, Микула. Порох держать в сухости, и смотрите мне осторожней. Соберите в три большие бочки. Плотники да бондари уже с ночи их склепали, теперь черед за вами. Помнишь, Микула, как булгарскому купцу делали на заказ бронзовые замки с ключами?

— То наше давнее ремесло, батюшка, тонкой работы был замок, знатный.

— Лейте, куйте, но чтоб за три дня сделали мне замок, бронзы и железа не жалейте, чтоб килограммов пять был весом, не меньше, да постарайся сделать так, чтоб накладок на нем резных да узорных поместилось множество. Петли да уключины я сам сделаю и склепаю тоже сам.