Ворон-сайво опустился ниже. Теперь он скользил вдоль края моря, над долгими, высоченными, будто ножом отрезанными обрывами. На отвесных склонах снег не держался, и разведчик с удивлением разглядывал невиданные скалы. Когда-то нойде в руки попала чужеземная книга. Когда он понял, что это – был глубоко поражен увиденным. Эти кручи казались такой ж старинной книгой, разорванной надвое – и поди пойми, что в ней написано. Пожалуй, узоры родились в самом камне! Память древнейших времен; чудовища и боги народов, от которых даже следа не осталось…
Внезапно в каменной стене возник разрыв. Внизу глазами ворона нойда увидел глубоко вдающийся в сушу залив, перед ним – полосу берега, усыпанную галькой. И там, на берегу, стояла старая, потемневшая от времени рыбацкая избушка.
Вот оно!
В тот же миг молодой саами вздрогнул всем телом. Ворон с хриплым криком метнулся в сторону, уходя прочь от моря. Дух вернулся в тело так быстро и болезненно, будто его вколотили туда ударом сапога. Нойда упал лицом вниз, перегнулся пополам и скорчился от боли, ощущая на губах вкус крови.
Наконец шаман выпрямился и распахнул глаза. Тихо мерцали угли в костре – стало быть, он летал совсем недолго. Вещие камни в мешке шевелились, тихо стуча один о другой. Он схватил мешочек, спрятал в котомку.
– Все! – тяжело выдохнул он, прогоняя видение огромной сухой когтистой лапы, которая белым призраком потянулась за ним из моря.
«Что это за нечисть?!» Одно он успел понять – что бы ни сидело в той избушке, оно куда сильнее, чем он предполагал.
Нойда огляделся. Где же сайво-ворон, его верные глаза и крылья? Не видать. Спрятался, должно быть. И теперь наверняка еще долго не покажется, как его ни зови.
В сущности, нойда его вполне понимал.
Он сел поудобнее, зевнул, потянулся за туеском с отваром. Приготовился спокойно обдумать то, что видел, и затем лечь отдыхать. Но вдруг замер, не донеся туеска до рта.
– Эй, ты там, – негромко крикнул он, покосившись на кусты у края поляны. – Вылезай.
Кусты зашевелились, и на поляну выбрался невысокий, худой парень. Лицо его было бледно с перепугу.
– Ты это…здоров? – осторожно спросил он, не спеша приближаться. – Тебя так корежило, смотреть жутко…Помочь не надо? Может, водицы?
Нойда с досадой отмахнулся.
– Иди сюда. Да не бойся. Как тебя зовут?
– Зуйко кличут…
Парень замялся.
– Я тебя узнал, – сказал шаман. – Ты меньшой сын кормщика. Чего хотел?
Парень подошел к костру, с опаской поглядывая на страшного колдуна.
– Поговорить с тобой, – сказал он, садясь поодаль. – Я при батюшке не стал, он бы меня побил…
Нойда молчал ждал. Зуйко вздохнул.
– Словом, ходили мы туда с братом…
– К избушке под обрывом?
Паренек моргнул.
– А ты откуда знаешь? А, прости. Конечно, знаешь, ты же вещий.
– Не тяни, рассказывай.
– Проклятое место! – Зуйко, будто что-то вспомнив, содрогнулся. – Батюшка туда ходить не велел. Сказал, до утесов дойдете, не догоните их – сразу назад. Ну, мы тогда не догнали. А недавно старшак говорит – давай сходим поглядим, пока снег не лег. Ну, пошли мы опять на обрыв. Старшак наверху с луком сторожить остался, а я лазаю ловко, чуток спустился…
– Там есть хоть какая-то тропа? – деловито уточнил нойда.
– Да, скверная, но почти до низу, а дальше большие камни, как будто от обвала. А за ними уже бережок и изба. Вот я до первого валуна спустился, выглянул, а там…
Паренек зыркнул блестящими глазами на чужеземного колдуна. Ишь, сидит как деревянный истукан, не шелохнется. Глаза прищурены – поди догадайся, что у него на уме.
– Знаешь, что там видел? Сестрицу и мертвеца!
– Того, нурманского воина?
Зуйко кивнул.
– Нурман вылез из моря, – зашептал он. – Прямо из воды вышел – и к сестрице, а она давай с ним обниматься! Весь белый, брр, как вспомню… – парня передернуло. – А Славуша с ним целуется, как с мужем… Глаза б не глядели!
Пальцы нойды сами полезли в поясную суму за пахучим травяным шариком.
– Давно это было?
– Луны две назад.
Нойда посмотрел на парня внимательнее.
– Ну а ты сам? – неожиданно спросил он. – Что с тобой потом было?
– А ты откуда зна… А, ну да.
Зуйко покраснел так, что аж лицо запылало.
– Потом сны снились.
Он стиснул руки.
– Девка…ну… красивая…синеглазая…
Нойда покивал.
– Туда звала? В избушку?
– Ага…
– И сейчас снится?
– Уже нет.
– И как справился? – с любопытством спросил нойда. – К волхвам пошел?
– Как ты все угадываешь! – восхитился парень. – Да, сходил на Перуново капище, дарами поклонился, волхвы меня горьким зельем напоили, и больше никаких снов!
И тут же выпалил:
– Позволь идти с тобой!
– Нет.
– Ну пожалуйста! Я же за сестрицу… Я выручить… Только тропинку покажу.
Под взглядом нойды Зуйко смешался и опять покраснел.
– Тоже с утопленницей обниматься охота? – насмешливо спросил шаман.
Парень вскинул голову – кажется, обиделся.
– А то я не понимаю, что это все морок!
– Да, кажется, не понимаешь…
«Твоя мать хочет вернуть дочку. Отец считает, что уже поздно, и она пропала. Но меня вот позвал…»
Нойда еще раз поглядел на бледного, сжимающего потные ладони Зуйко, который с нетерпением ждал его ответа.