Колдуны и министры

– Или ты не знаешь, собака, что господин Страны Великого Света – самый удачливый князь в мире, и что в великом Государевом Шатре от одного золотого колышка до другого пролегает дневная кочевка, и благодаря его удаче осенью в лесах по колено желудей и по локоть орехов?

Горец ответил:

– Я слыхал про государеву удачу, но, видать, государь в чем-то прогневал богов: съел зимнюю пищу в летнее время, или выпил кислого молока, не сходя с коня, – потому что со времени опалы господина Нана люди повадились дергать золотые колышки государева шатра.

– И потом, собака, – прибавил горец, – у меня шестьдесят тысяч войска, а у тебя – семь.

Киссур задумался и сказал, что он даст на это ответ завтра, но вместо ответа сам переправился через Бирюзовую Реку. Конники Киссура разгромили варваров, а наглого невежественного князя Киссур своей рукой убил в поединке, не желая, чтобы его чудесные доспехи достались какому-нибудь простолюдину.

Как мы помним, эти варвары ничего не хотели, кроме как изъявить покорность государю. Когда они увидели, что удача государя осталась при государе, они раскаялись и даже хотели избрать Киссура своим князем. Киссур отказался, но всех, кого он не убил, он взял в свои войска.

Kuccyp cтал расспрашивать варваров, как они решились на войну с империей, и ему рассказали следующее: далеко на запад, по другую сторону гор, течет большая река. Раньше у этой реки была огромная пойма, а в пойме жил народ по прозванию «черные шапки». Они жили рыбой и водяной птицей, и устраивали на воде грядки из плетеных ветвей. Это был мирный народ, и ни соседям не было дела до «черных шапок», ни «черным шапкам» до соседей, потому что соседи не могли поживиться «черными шапками» в их болотах, а «черные шапки» не ходили в степь, где не было рыбы и плетеных водяных грядок.

Но тридцать лет назад в горах случился обвал, река изменила русло, пойма стала сохнуть, и «черные шапки» оказались без рыбы и плетеных грядок. Роды и кланы их развалились, а молодые люди с длинными мечами и с длинной волей сказали, что лучше умереть от врага, чем от голода, и отправились в степь.

К чему много слов?

Нынче «черные шапки» завладели половиной степи, и все, кто не стали их рабами, побежали кто куда: вот они, люди племени аколь, родственники аломов, побежали в ойкумену.

Самих «черных шапок» очень мало, тысяч тридцать, и, чтобы люди не разучились воевать, «черные шапки» постановили, что своим у человека может быть только меч и конь, а земля, скот и рабы – это все общее. Еще никто не побеждал «черных шапок». Они не пашут, не сеют, а только воюют.

Год назад у «черных шапок» были всенародные выборы, на которых один из вождей хотел принять соседей в союз и идти вместе на ойкумену, но дело кончилось победой другого вождя, а первого после выборов положили в мешок и удавили. Потом второго вождя тоже положили в мешок и удавили, потому что выяснилось, что он был подкуплен министром Наном, и теперь «черные шапки» готовятся к походу в ойкумену. К «черным шапкам» ходили послы от мятежника Ханалая.

Еще новые командиры Киссура рассказали ему, что в сердцевине поймы стоит святилище бога войны в черной шапке на золотой голове, и что в святилище ведут семь дверей, и эти двери так изукрашены, что если бы нужны были двери на небеса, то непременно бы взяли эти. Глаза у Киссура так и заблестели, когда он услышал про двери и про сокровищницу: потому что он хотел проявить щедрость к воинам, но не хотел тревожить государственной казны.

Киссур рассудил, что войны все равно не миновать, и что справедливей ему грабить земли варваров, чем варварам – земли империи. И как он рассудил, так оно и вышло.

Люди Киссура вторглись в этот дикий край, кладя дороги и переправы, потому что старые торговые дороги империи в этих землях разрушились, а новые прокладывали только для войны. Киссур шел, высылая вперед лазутчиков и вешая лазутчиков чужих, или сочтенных таковыми; он двигался так быстро, что даже не жег деревень на пути.

В это время в ойкумене уже начались зимние дожди, – воздушные течения разбивались о Западные Горы, лило так, словно из неба выдернули затычку; реки вздулись, нечего было и думать о войне с Ханалаем. По ту сторону гор, наоборот, холод сковал болота и пойму: древнее военное руководство рекомендовало воевать в этом краю зимой. Киссур выиграл несколько сражений и вторгся в старую пойму.

В пойме Киссуру стало очень трудно. Всадники проваливались в ледяное крошево болот; преследуя врага, люди не могли найти костров, чтоб обсушиться, а не обсохнув, помирали. Киссур с досадой увидел, что автор проклятого руководства, верно, имел в виду какую-то другую зиму, а может, и вовсе писал из пальца. Через месяц Арфарра прислал Киссуру письмо, в котором было много досадных слов и карта области «черных шапок»; и бочки с порохом для осады.

Половина людей Киссура утопла, а с другой половиной он разбил «черных шапок» и осадил святилище бога войны. Через месяц в святилище стали жить, питаясь друг другом и случайными пленными, а еще через пять дней Киссур его взял. После этого он покорил еще несколько племен.