Колье госпожи де Бертлен

– Это Вы, Ваше Сиятельство? – донёсся из общего зала хриплый голос, сопровождаемый шаркающими шагами, а после в прихожую спустился полноватый, низкий (хотя, для князя Воротынского все люди были низкими), пучеглазый старичок с пышными баками, в жилете, поверх которого был надет белый длинный фартук – Ваша Светлость! Что же вы не предупредили, что приедет Ваш брат? Я бы приготовил праздничный обед…

– Не нужно обеда, Ефим. Владимир Александрович здесь по делу – сказал Павел Петрович, подойдя к лестнице – Иди, занимайся своими делами

– Как будет угодно, Ваше сиятельство, но опосля меня не браните, ежели Ваш достопочтенный брат оголодает, а у нас окромя солёных огурцов да самогонки нет ничего – сказал Ефим, спускаясь в подвал.

Павел Дмитриевич и Воротынский вошли в общий зал. Светло-лазоревые стены его были украшены изысканной лепниной, в межоконных проёмах висели голландские пейзажи, окна были наполовину занавешены тюлевыми ламбрекенами, напротив окон стояли канапе, чередующиеся со столиками и стульями. Освещался зал массивной бронзовой люстрой с имитацией виноградных гроздьев на рожках.

– Здесь гости собирались, затем мы прошли в столовую – говорил Ахматбей, проходя насквозь зала к дверям столовой.

– А дети где? – спросил князь, озирая обстановку зала.

– На втором этаже

Сверху раздался приглушённый детский плач.

– Теперь слышу – сказал Воротынский, входя вслед за Павлом Дмитриевичем в столовую.

Столовая была небольшой. В центре стоял стол на 18 персон, у стены располагался средних размеров камин камин, над которым висели тарелки из Гжели. В двух противоположных углах – серванты, украшенные резьбой и антропоморфическими фигурами. Из столовой Ахматбей и Воротынский прошли на лестницу и поднялись на второй этаж.

– Вот здесь наша спальня, – говорил Павел Дмитриевич, указывая на запертые двери в холле второго этажа – Здесь мой кабинет, там детская, вот здесь библиотека, это – гардеробная, а в этой комнате жена хранит свои украшения

– Колье хранилось здесь? – спросил Владимир Александрович

– В том-то и дело, что нет. Лили положила шкатулку на туалетный столик – отвечал Ахматбей, нащупывая в кармане ключ от спальни.

Достав ключ, Павел Дмитриевич отпер спальню и вошёл туда, пропустив вперёд Воротынского. Напротив двери было два больших окна. У первого стояла кушетка, на которой лежало скомканное дамское ночное платье. Туалетный столик из красного дерева, состоявший из большого зеркала, двух больших четырёх маленьких ящиков, с множеством флаконов и коробочек стоял прислонённым к стене. Под зеркалом находилась простенькая шкатулка с замочком на ключе. Владимир Александрович подошёл к столику и осмотрел шкатулку, не прикасаясь к ней.

– Где ключ? – спросил он, вглядываясь в замочную скважину.

– Лили держит его при себе, на цепочке

– Колье изначально находилось в этой шкатулке?

– Нет. Оно было в бархатном футляре

– Где футляр? – спрашивал Воротынский, не отрываясь от рассматривания шкатулки.

– В комнате с остальными украшениями

– Больше в тот вечер ничего не пропало?

Ахматбей задумался и после небольшой паузы ответил:

– Честно говоря, не знаю. Лили только в субботу утром обнаружила пропажу колье. Ни о чём другом она не говорила…

Воротынский взял шкатулку и начал вертеть её, вглядываясь в каждую щербинку:

– Чрезвычайно любопытно. То есть, колье весь вечер было в шкатулке, и после ухода гостей Луиза не любовалась им?

– Да. Она очень устала и сразу легла спать. В субботу она хотела его одеть. Открыла шкатулку и с ней чуть удар не случился

Воротынский внимательно вгляделся в замочную скважину, рассматривая окружавшие её царапины:

– Подойди сюда, Паша. Смотри… – князь указал пальцем на скважину подошедшему к нему Ахматбею – Видишь эти царапины? Они старые. Это видно по их цвету. Они уже потемнели. И в основном, эти царапины расположены по краям самой скважины, что логично. Они были оставлены ключом от шкатулки. А вот эти царапины совсем свежие и довольно глубокие, по сравнению с другими. Их всего пять, и они располагаются несколько хаотично. Их невозможно было оставить при попытке открыть шкатулку ключом…

– Что ты хочешь сказать?

– Скорее всего, преступник работал грубой отмычкой, скорее всего шилом, или чем-то на подобии его…

Владимир Александрович поставил шкатулку на столик:

– Мне нужен список всех гостей, бывших в твоём доме в тот вечер. Фамилия, имя и отчество. Пойди и составь его сейчас. А я побеседую с твоим дворецким

Ахматбей кивнул и ушёл в свой кабинет, а Воротынский спустился в подвал и прошёл на кухню, где Ефим варил детям кашу в большой кастрюле.

– Позвольте побеспокоить Вас, любезный – обратился к дворецкому Воротынский, пригнувшись, чтобы не ударится о притолоку, входя на кухню.

– Извольте, Ваша Светлость – ответил Ефим, помешивая кашу черпаком.

Владимир Александрович сел на стул, стоявший у рабочего стола:

– Скажите, Ефим Андреевич, как Вы можете охарактеризовать свою хозяйку?

Дворецкий вздохнул, зачерпнул каши и снял пробу. Не удовлетворившись, он долил в кастрюлю молока и продолжил мешать:

– Я не привык обсуждать хозяев, Ваша Светлость