Колея к ржавому солнцу

В комнату вошел еще один человек – одетый в пиджак («серый в елочку, из Мосторга») невысокий мужчина с заостренными от прожитых лет чертами лица. Инге он показался похожим на уставшего Роберта Де Ниро в роли старого грешника, напоследок затеявшего замолить грехи. «Грешник» был изрядно пьян – и это при том, что в руках он держал початую бутылку «Зеленой марки».

– Вот! – произнес «грешник». – У Люси взял… Выпьем за упокой души новопреставленного раба божьего Константина. По последней, а, Захар?

– Давай, Олегыч. По последней… Дело у меня тут, кажется, нарисовалось…

– Раб божий Константин? – переспросила Инга у «грешника», смотревшего на нее тяжелым пьяным взглядом. – Троцкий?..

* * *

– Паскудный же вы народ, бабы! – покачал головой Артемьев. – Циничные существа…

– Лучше перемотай все, что хочешь сейчас выдать на эту тему, – поморщилась Инга. – По делу есть что сказать?

Она и пьяный опер сидели на стульях друг против друга, как шахматисты. Захар нависал над ними, устроившись на краешке стола.

– По делу? – удивился Артемьев и нацелил на Ингу палец, будто собирался из него выстрелить. – А если по делу, то получается, ты просто хочешь найти свою машину, а не убийцу. И ни хера мне не нравится, что ты не знаешь, с кем работал Костас. Их сейчас брать всех надо, ведь кто-то из них и убил этого священника. Может, и тачка твоя всплывет. Поможешь следственным органам?

– Я же сказала, ничего не знаю, – ответила Инга, ощущая вкус желчи во рту. – Костя не рассказывал…

– А я тебе не верю, – безапелляционно сказал Артемьев. – Даже не пытайся мне это впарить…

– Кто убил Костю, ты мне сказал. Бывший священник. Все понятно. А вот кто убил священника, мне неинтересно. Мне, ты точно заметил, надо вернуть чужую машину…

– Да если бы не Захар, взял бы сейчас тебя и законопатил на трое суток. Без телефонных звонков.

– Олегыч, не заводись, – поднял раскрытые ладони Захар. – Не знает она ничего. А если знает… Если знает, то не скажет…

– Сейчас поссать схожу, а там посмотрим… – «грешник» с трудом поднялся со стула и, не глядя на Ингу, неверной походкой вышел из комнаты.

Когда за ним закрылась дверь, Инга бросила взгляд на Захара:

– Ощущение, что я теряю время с этим «синяком»…

– У этого, как ты говоришь, «синяка» лучшая раскрываемость в городе. Он вроде мадридского «Реала» по раскрытию тяжких. Просто набрался, вот так себя и ведет. Да и машина твоя – не его профиль, если разобраться…

– Не его профиль? Так зачем ты его мне подсунул?.. И насчет «Реала»… Я больше за «Барсу»…

– Я в курсе про эту твою «Барсу»… Сказал же, что он дело ведет…

Инга посмотрела на бутылку водки и две рюмки рядом с ноутбуком. Подняла взгляд на Захара. Тот смотрел на нее, не отрываясь.

– Что-то он долго там… – произнесла девушка.

В комнату ворвался шум пьяной вечеринки, потом стих, и она услышала от двери голос «грешника»:

– Ну что? Собирайся, едем! Ребята только что звонили. Нашли твой драндулет!

25. Том жертвует собой ради Бекки

Оказывается, и так бывает. День святого Валентина был почти неделю назад, а Тим только сейчас получает подарок. И какой!.. Всамделишный!..

У него в классе все словно с ума сошли с этим Днем влюбленных. Уже за полмесяца до праздника только и было разговоров, кто и кому будет дарить свою валентинку. Ромка Финн, решивший вдруг для себя, что до скончания веков любит Нину Васильеву, выклянчил деньги у родителей на открытку и лохматого плюшевого медведя. Медведь, по мнению Тима, был уродливым, но говорить об этом другу он не стал. Оставался шанс, что у Нины медведь пройдет по неясной для нее самой категории, которую лет через пять-семь она бы обозначила как «брутальный». Четырнадцатого февраля, прямо перед первым уроком Ромка, краснея как помидор, вручил подарок своей избраннице – невысокой улыбчивой девочке с веселыми глазами и короткими толстыми косичками. Та от неожиданности зарделась в ответ и потом весь день внимательно поглядывала на Ромку, словно что-то оценивая. А сделанную своими руками тряпичную валентинку она подарила спортсмену Коле Фетисову, с которым и отправилась гулять после уроков. Тиму пришлось утешать расстроенного друга: «Да брось ты! Дуры они все!»

Сам он никому валентинок не дарил. Кому? Конечно, Тиму, как и многим его одноклассникам, нравилась Аня Баранова, первая красавица в классе, но он подозревал, что там и без него будет толпа восторженных поклонников. Кто в этой свите разглядит его, незаметку? Тут без шансов. Если только подарить девочке настоящий автомобиль. Только где взять на него деньги? И что с ним будет делать Аня, у которой, конечно же, еще нет прав? Подаренную Тимом машину (ну, можно же пофантазировать) сразу прихапает старший брат Ани, десятиклассник Егор, который однажды в столовке дал Ромке болезненного пенделя, сопроводив свой поступок весьма сомнительным объяснением: «Нечего тут крутиться под ногами». Наглый, будто купил всю школьную столовую.

А тут… Юля. Она сразу ему понравилась. И она замечала его. И смеялась над его неуклюжими шутками. А потом разрешила себя поцеловать…