Колесо Фортуны (СИ)

— Я же, напротив, ждал, когда это случится, но не знал, как ты будешь выглядеть, однако… — он призадумался и накрутил бороду на палец. — Мне казалось, ты сам сумеешь наколдовать себе одеяние, ты ведь маг.

Виолент качнул головой.

— Вот так-так? Видимо, я действительно слишком долго проторчал здесь в одиночестве, стоит ненадолго спуститься в долину и отведать настоящего вина, а не лакать горную воду. От нее мой разум мутится, и я не различаю, кто передо мной. Сейчас бы испить кубок хорошего вина, — на его щеках появился румянец, а глаза просияли. — Так кто же ты, раз не тот, кого я ожидал? Мне было велено встретить мага и вручить необходимые инструменты. Кажется, он хотел оживить свою возлюбленную.

Разобрав сумбурную речь Отшельника, Виолент ответил:

— Я прибыл сюда встретиться с похитителем моей невесты, леди Амальтеи. Видимо, маг, которого ты ждешь, он и есть.

— Вероятно, но раз его нет, нам стоит скоротать ожидание. Если ты умеешь играть на лютне, показывать акробатические трюки, гадать, то самое время себя проявить, впрочем… — он отвернулся и приблизился к стоящему за столом сундуку. Отбросив тряпицу, Отшельник открыл крышку и выудил колоду карт.

— Присаживайся, мне стоит размять руки. Вряд ли ты сделаешь расклад лучше меня, — Отшельник сел первым.

Виолент устроился напротив, не став говорить о том, как он далек от этих игр.

Отшельник быстро разложил карты и недовольно поджал губы:

— Хм, как все непросто, — он еще долго пялился на прямоугольники со всевозможными картинками, пока не хлопнул ладонью по столу. — У меня идея! Давай… я предскажу твое будущее?

Виолент пожал плечами, стараясь не выдать своего раздражения. Если чародея придется ждать несколько дней, рыцарь не выдержит общества выжившего из ума Отшельника. Он уже приготовился ответить согласием, но старик замахал руками, сбив половину колоды на пол, и карты разлетелись в разные стороны, напомнив пестрые лоскуты

— Я дам ответы на три любых вопроса, даже на тот, о котором не говорят, и людям запрещено об этом знать, — он заговорщицки перешел на шепот. — День твоей смерти, но взамен ты окажешь мне несколько простых услуг, договорились? — Отшельник склонил голову набок и прищурил один глаз, став похожим на хитрого лиса.

Кнайт долго думал, прежде чем спросил:

— Кого-то нужно убить?

Отшельник хрипло засмеялся, утирая выступившие слезы:

— Я бы не стал перекладывать на тебя обязанности Смерти. Ну, решайся же? Три ответа на самые важные вопросы твоей жизни….

Рыцарь молча кивнул.

— Задавай свой первый вопрос, — подбодрил Отшельник.

— Кто тот человек, который хотел убить старшего брата короля Ульриха, принца Рихтера?

Старик встал из-за стола и, тяжело вздыхая, собрал колоду карт. Положив ее на стол, он поманил Кнайта за собой и провел в соседний тоннель к черному провалу.

— Мне нужно, чтобы ты отправился к Смерти и нашел для меня подходящий костяной посох, свой я утратил и теперь не везде могу пройти без него. Досадное недоразумение, — Отшельник обвел пространство рукой. — И когда ты вернешься, я дам ответ на твой первый вопрос, — его голос эхом звучал в бездне.

Интуиция Кнайта молчала, и он посмотрел на черноту:

— Мне нужно….

— Просто шагни в пропасть и мгновенно окажешься на дороге Смерти, — Отшельник ободряюще похлопал его по плечу и как ни в чем не бывало ушел к себе.

Постояв с минуту, Виолент поддел носком камушек, тот с шорохом упал вниз, так и не коснувшись дна. В другой ситуации он бы не стал слепо доверять старику, но Фортуна позволила ему пройти в Эйторитовые горы, а затем и к Отшельнику.

«Все неспроста», — не закрывая глаз, Виолент шагнул во тьму, но вместо ожидаемого падения ступил на твердую поверхность. Перед ним, петляя между холмами и голыми серыми деревьями, вилась черная дорога, выложенная черепами. В глазницах полыхали красные огоньки, словно следили за каждым шагом. По равнине и белым от костей траншеям стелился туман, опутывая деревья и обвисая полупрозрачной паутиной на искривленных ветвях.

Виолент долго шел вперед, прежде чем увидел рядом с горкой костей фигуру в черном. Опираясь на косу, Смерть перебирала черепа и кости, раскладывая в две отдельные кучки. Те, что с трещинами, покоились справа, а целые — слева.

Смерть обернулась к Кнайту и тяжело вздохнула:

— Вот, никак не могу подобрать самые крепкие, чтобы выложить вдоль дороги. Истлевшие да с трещинами быстро крошатся. Госпоже это совсем не нравится: она любит проезжать с треском.

— Отшельник послал меня за костяным посохом, — Виолент присел рядом, помогая отобрать «правильные».

— Знаю. Абсолютно безалаберный юноша. Его стоило поселить рядом с винным погребом, а не в пещере с целебной водой и горячими источниками: они на него дурно влияют. А от вина он страшно умнеет, становясь истинным предсказателем. Бывало, даже меня переплюнуть мог. Посох сломал, но так и не признался каким образом, недотепа, — ворчала Смерть, наблюдая за работой Кнайта. — Но ты не удивлен? Не испуган? — жнец потыкал шестом в свалившийся к ногам детский череп, и тот мгновенно раскрошился. — Дрянь… никуда не годный материал.