«Таково твое слово, Иштар! Теперь же я, Нергал, скажу следующее: я не оставлю этого мужчину, своего жреца! Хотя я и разгневан на него, ибо через него я взглянул в твои глаза, о Матерь Жизни. – В его голосе прозвучала насмешка. – Я пребуду с ним, и я встречу тебя, Иштар-Разрушительница! Да, с искусностью под стать твоей и с силой, сравнимой с твоею, я, а не ты, погашу это пламя. Ибо в моем царстве нет этого пламени – и я погашу его в них, чтобы мою тьму ничто не потревожило, когда они наконец явятся ко мне!»
И вновь покров тьмы заколыхался от смеха, когда сияние, скрывавшее богиню, затряслось от гнева. Но мы трое слушали это, исполнившись отчаяния, ибо, хотя и была горька судьба наша, горше было видеть, как Черный смеется над Матерью Небес. Раздался голос Иштар: «Быть посему, о Нергал!»
Повисла тишина, и я подумала, что боги, скрытые своими покровами, вопросительно переглядываются. Наконец послышался бесстрастный голос Набу: «Что с другой женщиной?»
И голос Иштар нетерпеливо ответил ему: «Да будет ее судьба связана с судьбой Царпанит. Она отправится вместе с Царпанит в то место, куда суждено направиться ей».
И вновь голос Набу: «Жрец Кланет может быть свободен?»
«Что? Разве мой Алузар не сможет взять с собой свиту? – насмешливо спросил Нергал. – Нет, пусть Кланет и остальные отправляются с ним».
Вновь показалось мне, что боги вопросительно переглядываются, и затем Набу спросил: «Будет ли так, о Иштар?»
И Иштар ответила: «Быть посему!»