Колесо страха

Цепь, за которую он держался, уходила в швартовый шлюз, раскрашенный в виде глаза, между стеной каюты и изогнутым носом. За его спиной поднимались и опускались огромные весла. Гребцы сидели спиной к нему, отверстия для весел были прикрыты кожей — она должна была защищать гребцов от волн, которые перехлестывали через эти отверстия. Свисая с цепи, сейчас он не был виден и с черной палубы.

Медленно, тихо, ярд за ярдом, как можно ближе прижимаясь к борту, Кентон принялся подниматься по цепи. К каюте Шарейн. К маленькому оконцу, которое вело в ее каюту с закрытого участка палубы под изогнутым ятаганом носом.

Медленно карабкался он, останавливаясь и прислушиваясь после преодоления каждых нескольких звеньев цепи. Наконец Кентон достиг швартового шлюза, перекинул ногу через фальшборт и перекатился на палубу. Подобравшись к окну, он прижался к стене каюты, спрятавшись от взоров кого бы то ни было на корабле, даже от Шарейн, если бы она выглянула в окно.

Кентон затаился, выжидая.

ГЛАВА 12

Хозяин корабля

Кентон осторожно приподнял голову. Цепь проходила сквозь швартовочный шлюз и наматывалась на брашпиль, а на ее конце был тонкий двойной крюк, больше походивший на кошку, чем на якорь. Похоже, хотя мачта, яма гребцов и рулевое весло находились в руках черного жреца, якорем управляли женщины Шарейн. С некоторой тревогой он приметил дверь, ведущую на дальнюю сторону каюты, — ту, где размещались воительницы.

«Маловероятно, — подумал Кентон, — чтобы кто-то выходил на палубу, когда парус и весла двигали корабль вперед». В любом случае приходилось рисковать.

Затем до него донесся презрительный голос Шарейн:

— Он разорвал свои цепи, воистину, как и обещал, но затем сбежал!

— Но, госпожа, — это была Саталу, — куда он мог пойти? Он не приходил сюда. Откуда мы знаем, что Кланет не забрал его?

— Не притворна ярость Кланета, — ответила Шарейн. — Не притворством была порка, на которую он обрек Захела. Все это произошло взаправду, Саталу.

Значит, черный жрец наказал Захела. Что ж, это были хорошие новости.

— Нет, Саталу, — сказала Шарейн, — к чему споры? Он стал сильнее. Он разорвал цепи. Он сбежал. И тем доказал, что он трус, как я и называла его, сама в то не веря — до теперешнего момента!

В каюте повисла тишина. Затем Шарейн заговорила снова:

— Я устала. Луарда, встань на страже снаружи. Вы, остальные, идите в свою каюту и ложитесь спать — или делайте, что хотите. Саталу, расчеши мои волосы, а затем оставь меня.

Снова повисла тишина, на этот раз более долгая. Прервал ее голос Саталу:

— Госпожа, вы уже почти спите. Я пойду.

Кентон ждал, но не слишком долго. Подоконник располагался примерно на высоте его подбородка. Он осторожно поднялся и заглянул внутрь. Его взгляд сразу же наткнулся на алтарь со светящимися драгоценностями, жемчугом и лунным камнем, с молочными кристаллами. Кентон почувствовал, что сейчас алтарь пуст, лишен его обитателя. В семи хрустальных плошках не горели огни.

Он опустил взгляд. Изголовье широкого дивана из слоновой кости с золотыми арабесками находилось прямо под ним. На диване лежала Шарейн, лицом вниз, одетая лишь в тонкую шелковую накидку и плащ из своих волос красного золота. Она плакала. Плакала, как женщина с разбитым сердцем.

Неужели она плакала из-за него?

Его глаза заметили сверкание сапфиров, блеск стали. Это был его меч — меч Набу. Меч, который он, как и поклялся, не возьмет из ее рук, а добудет сам, без чьей-либо помощи. Меч висел на стене прямо над ее головой — так близко, что достаточно было протянуть руку, чтобы взять его.

Кентон отстранился, ожидая, когда прекратится плач жрицы. Любовь — или же страсть — переполняла его, но в сердце не было для нее жалости.

Вскоре ее всхлипы утихли и прекратились. И, подождав немного, Кентон снова просунул голову в окно. Шарейн спала, повернувшись лицом к двери каюты, а на ее длинных ресницах все еще блестели слезы. Ее грудь мягко вздымалась и опадала в такт мерному дыханию сна.

Кентон схватился за раму и подтянулся, просунувшись в окно по грудь, затем лег на подоконник. Теперь его руки касались ковра на полу. Он соскользнул вниз, медленно протянув через окно ноги, и замер, лежа на полу у изголовья кровати Шарейн.

Снова он выжидал. Ее мерное дыхание не изменилось. Кентон поднялся и шагнул к двери, которая вела из этой каюты в комнату воительниц. Из-за двери слышалось приглушенное бормотание нескольких голосов. Кентон увидел засов, который можно было опустить в пазы и зафиксировать, что он бесшумно и проделал. «Эти кошки теперь заперты в клетке», — с ухмылкой подумал он.

Затем Кентон оглядел каюту. У низкого табурета лежал небольшой кусок шелка, похожий на шарф. Он подобрал его и скрутил в жгут, вполне способный служить кляпом. Проверив его, он убедился в том, что тот вполне крепок. «То, что нужно, — подумал Кентон, — но этого не достаточно». Прижавшись к стене, он сдернул с нее драпировку.

Затем на цыпочках Кентон подкрался к кровати Шарейн. Та беспокойно заметалась во сне, будто почувствовала на себе его взгляд, будто просыпалась.