Колючка в сердце (СИ)

Крысы, целая огромная голодная стая крыс, схватили мою вопящую тушку и потащили. А я кричал, кричал, кричал, срывая голос, ничего не видя и не слыша, ощущая лишь прикосновение их лапок на коже, и цеплялся по дороге за что ни попадя. Но крысы побеждали…

Ледяной поток обрушился сверху, и я заткнулся. Потому что не было вокруг никаких крыс и никакой кладовки, а был только Лерка, поливающий меня в душевой кабинке водичкой. Я, конечно же, очень боялся и Лерки тоже, но гораздо меньше, чем крыс: ведь Лерка хоть и поругивает, но ни разу пока не пытался меня покусать. И вообще, он совсем неплохой. Даже иногда жалеет под настроение.

— Опять таблетки не выпил? — рыкнул сей грозный блондин, перекрывая воду, а потом вдруг обнял меня, как есть, мокрого и дрожащего, и зашептал: — Тихо, маленький, тихо… Все хорошо…

Я неуверенно, пугаясь собственной смелости, обнял его в ответ, и мы немного постояли, успокаиваясь и слушая биение наших сердец. Телесный контакт с Леркой напрягал до боли и вместе с тем придавал странной уверенности.

А таблетки утром я и вправду не выпил. Я их в землю под фиалкой закопал. И, похоже, зря: ну, тошнило бы, ну мозги бы застлала ватная мешающая думать муть, зато не было бы сейчас настолько одуряюще страшно. Тем более думать-то все равно не о чем. Или есть? Например, о подсмотренном прошлой ночью в Диминой спальне кошмаре… Нет-нет, об этом думать нельзя! Ни в коем случае! Забыть и не вспоминать. Срочно. Иначе я опять сорвусь, и тогда Лерка точно разозлится и настучит на меня Диме, и тот меня накажет… Как Лерку наказывает. Как меня те мужики в подвале наказывали. Как Пашка-санитар наказывал. Не-е-ет! Не хочу!!! Лучше смерть!!!

Бдительный Валера успел вовремя: выбив прочь уже царапнувшие горло ножницы, парень ловко сунул меня головой под душ, приводя в чувство.

— Я тебе посамоубиваюсь, — прошипел он. — Только не в мою смену!

Ах, счастье было совсем близко — и абсолютно недостижимо. Вон оно валяется, маня острыми кончиками. Но — не достану, увы. Значит, не время еще. Хорошо, подожду… Совершив над собой грандиозное усилие, я загнал истерику подальше и прекратил вырываться.

Убедившись в моей вернувшейся вменяемости, Лерка осторожно разжал руки и отстранился.

— Лучше? — спросил он участливо.

Я кивнул. Мне и вправду полегчало: потолок и стены обрели долгожданную устойчивость, в углах рассеялись таящие угрозу тени. Блондин моментально уловил мое изменившееся настроение и тепло улыбнулся в ответ.

— Тогда переодеваемся — и обедать? — подбодрил парень, накидывая мне на плечи огромное мохнатое полотенце. — Я котлет нажарил! Такой хороший кусок мяса сегодня попался…

Эх, зря он сказал про мясо: я немедленно и очень ярко представил его себе, жившее и позже убитое, истекающее под ножом кровью… И меня немедленно вырвало — прямо на Лерку, проглоченной во время душе-шоко-терапии водой. А больше в желудке ничего и не было. Я со вчера ничего не ел.

Много позже въехавший в ситуацию блондин пытался кормить меня омлетом с салатом и попросил прощения за собственное недомыслие. Я заметил, что у него трясутся руки, истолковал это по-своему и пообещал ничего не рассказывать Диме. Валера меня не понял. Пришлось объяснять. Как же парень смеялся…

— Нет, ты все-таки дурачонок, — сообщил он, отхохотавшись. — Да мы с Димкой тогда просто игрались! Ну нравится мне боль…

А потом оставил меня, озадаченного, одного и ушел наверх.

Отсутствовал блондин минут двадцать, а когда вернулся, вновь выглядел, как обычно. Только на ногах почему-то держался несколько неуверенно, да глаза странно блестели.

— Доел? — спросил он, тщетно пытаясь изобразить строгость.

А мне кусок в горло не лез. Лерке в кайф, когда его со связанными за спиной руками утыкают лицом в ковер и хлещут по заднице тапком? Для него этот ужас — не наказание? О-о-о, мама… И Диме тоже в кайф?

Душе-шоко-терапия помогла в очередной раз. Вот только повторялась она слишком часто и воду блондин пускал ледяную… Трясясь и чихая, я скинул мокрую пижаму на ковер прямо у кровати и закопался в одеяла, чувствуя себя совершенно больным и замученным. Психовать больше не хотелось совсем.

Валера, озабоченно двигая светлыми бровями, прилег рядом и пощупал мой лоб:

— Горло болит?

Горло пока не болело, и блонди сей факт порадовал.

— Извини, малыш, я перестарался, похоже, — устало вздохнул он и зевнул.

И мне вдруг стало нестерпимо стыдно перед этим парнем, заложником моих истерик. Выбравшись из постели, я быстренько заглотил приготовленную на вечер дозу лекарств и юркнул обратно в тепло. Лерка обнял меня поверх одеяла, и я его не оттолкнул, хотя и хотелось. Мы долго лежали, глядя в потолок. Постепенно рука на моем животе перестала причинять страдание, я пообвыкся с ее тяжестью и незаметно уснул — лишь для того, чтобы через несколько часов проснуться в жару и в одиночестве, от привидевшегося кошмара, в темноте — уходя, мой нянь забыл включить ночник — и своими отчаянными криками всполошить весь дом.

Да, от снов даже транквилизаторы не помогали…