Колхозное строительство 2

Опять сел за песню, но поработать не дали — позвонили из общежития техникума. Наталья опять подралась. Избила соседку. Пришлось одеваться и нестись в эту общагу. Зачем Первому секретарю горкома КПСС разнимать дерущихся студенток? Вопрос. Да потому, что эту самую Наталью он же и привёз из Москвы.

На следующий день после налёта на гнездо молдавских бандитов всё время не покидало чувство, что что-то важное забыл сделать — а в восемь вечера как «прояснило»! Девушка из столовой. Под осуждающие взгляды Вики и Тани оделся и дошёл. Прекрасная незнакомка всё так же насыпала алкашам пельмени.

— Девушка, мне две порции — и скажите, когда с вами можно поговорить, когда вы закрываетесь?

— Командировочный? На подвиги потянуло? Седина в бороду? А твоя бабушка если узнает? — и презрительный взгляд миндалевидных чёрных очей.

— Я — Тишков. Может, слышали песню «Снегири», или «Настоящий полковник»? — нет контакта! А ведь вполне новое тело в порядок привёл, родинку Франк срезал, волосы подстрижены, брови частично выщипаны. Не Ален Делон, но и не Бельмондо.

— А я — Софи Лорен. Будешь меня в кино звать сниматься?

— Ну чё там разболтались! Плати и уматывай, — простимулировали сзади страждущие.

Пришлось сесть за столик и сжевать пельмени. Хотел плюнуть. Так обидно! И девушка хороша. Без сомнения, Вертинская — красавица, более того, она замечательная актриса, но вот эта «Софи Лорен» — лучше. И что делать?

В столовой стоял шум. Говорило одновременно десятка три человек, звякали стаканы и вилки, булькало разливаемое пиво, даже благородная отрыжка изредка доносилась. Хотелось быстрее на свежий воздух. Прожевав последний расползшийся пельмень, Штелле посидел минутку, выждал, когда к девушке подойдёт безобидный пенсионер, и протиснулся к прилавку.

— Вот паспорт. Читай. Тишков. В девять вечера жду в холле гостиницы «Россия». И да, буду снимать тебя в кино. Я женат и мне на интрижки времени не хватает. Надумаешь — приходи.

Женат? Жена его вселение в реципиента раскусила через неделю. Понятно же — другой человек. Вечером, когда Юрочка отрубился, а Вика с Таней угомонились, Лия села рядом на старый, ещё пружинный, диван и спросила:

— Петя, ты кто? Или ты не Петя? — и никаких слёз в глазах. Прокурорский взгляд.

Рано или поздно всё равно ведь начинать колоться. Рассказал — почти чистую правду. Чуть-чуть сгладил острые углы. Настоящий Петя сидит глубоко в сознании, его очень трудно оттуда достать. На прямые вопросы не отвечает, но иногда в экстремальных ситуациях подсказывает.

Посидели, помолчали. Лия не плакала и теперь.

— И что там в будущем? Коммунизм?

— Там всё очень плохо. Страна развалилась на два десятка государств, и эти осколки постоянно воюют между собой. Не все, но большая часть. Была война России с Грузией, сейчас идёт с Украиной.

— Сейчас? — недоуменный взгляд, и вот теперь слёзы.

— В 2020 году.

— А очереди? А продукты?

— Очереди только у посольств, из желающих покинуть страну. В магазинах есть всё, даже сто сортов колбасы.

— Как же так случилось? — вытерла глаза и почти зло посмотрела, — Как допустили? Что делала милиция? А КГБ?

— КГБ и разваливала Союз, — если верить интернету.

— Пора спать. Мне привыкнуть надо. Ты пока здесь поспи.

Через неделю привыкла. Перестала шмыгать носом, и даже сама убрала в гардероб простыни, что Пётр достал, собираясь вечером застелить диван. В общем, всё наладилось. Иногда просит рассказать о будущем, и не верит. Может, и не нужно. Вот уже Комарова спас, вчера вышла в «Правде» статья о разоблачении «Пулемётчицы». Антонина Макарова-Гинзбург приговорена к высшей мере. И описание её подвигов. И там же на странице — маленькая заметка: через неделю с визитом прибудет «команданте Че». Сработало письмо! И второе уже почти готово.

«Софи Лорен» пришла. Авантюристка! Вот теперь нужно расхлёбывать.

Событие сорок четвёртое

В прохладе ночного перрона, с букетом бордовых пионов,Искал меня в окнах вагона ты.Разлука была очень долгой, когда после глупой размолвкиСожгли за собою мы все мосты.

Песня в исполнении Лаймы Вайкуле прицепилась — недавно Вика напела. Петру не очень понравилось, да и раньше не слышал — но пусть будет. А вот сейчас прилепился первый куплет, не отгонишь. Стоял ведь на перроне станции Воронцовка и встречал Брежневых. Перрон был не ночной, утренний. Поезд прибывал в половине восьмого. И с бордовыми пионами в это время года беда. Был букет красных тюльпанов — да и разлука была не очень долгой, меньше двух недель прошло. Получается, что не к месту песня, а вот прилепилась.