Коллапс. Гибель Советского Союза

18 августа Раиса Горбачева, просмотрев московские газеты, записала у себя в дневнике: «Что творится вокруг Союзного договора! Одни кричат: восстанавливается бюрократическое, унитарное государство. Другие – страна гибнет, рассыпается, рвется на куски, положения Договора расплывчаты, неопределенны, неясны. Для чего такой Союзный договор?»^[924] Раиса Максимовна уловила суть разногласий. Либеральные антикоммунисты из «Демократической России» были самыми яростными критиками Союзного договора. 8 августа «Независимая газета» опубликовала «Обращение к президенту России Б. Н. Ельцину», подписанное Юрием Афанасьевым, Еленой Боннэр и другими видными фигурами из «Демократической России». Они призывали отвергнуть договор с Горбачевым, указывая на абсурдность того, что суверенные государства образуют еще одно суверенное государство. Суверенитет должен принадлежать либо центру, либо республикам. Новый союз, по их мнению, будет «заведомо нежизнеспособным образованием, обреченным на непрерывные и, может быть, кровавые конфликты». Авторы предлагали продолжить его обсуждение и, возможно, провести новый всенародный референдум

^[925]. Престиж знаменитых интеллектуалов, подписавших письмо, вынудил Ельцина ответить им в той же газете. Он призывал к реализму. «До тех пор, пока Договор не заключен, – утверждал он, – Россия будет оставаться заложницей центральных структур». Только законный конституционный процесс может заставить союзные министерства уступить свою власть. Аннулирование Договора, не говоря уже о еще одном всенародном референдуме, будет «лучшим подарком союзной бюрократии»^[926]

.

С другого фланга атака на Договор велась газетой «Советская Россия», рупором русских консервативных националистов. Она опубликовала «Слово к народу», манифест, подписанный группой националистически настроенных писателей и несколькими военными, среди которых Главнокомандующий сухопутными войсками генерал Валентин Варенников и заместитель министра обороны генерал Борис Громов. Статья была написана в стиле древнерусских сказов, провозглашала лозунг «Отечество в опасности!» и призывала народ восстать и положить конец Смутному времени. Вину за кризис она возлагала на «лукавых и велеречивых властителей, умных и хитрых отступников, жадных и богатых стяжателей» и взывала к армии, военной промышленности, православной церкви и ко всем россиянам, от либералов до националистов^[927]. Автором манифеста был Александр Проханов, 53-летний журналист, известный своими имперскими и националистическими взглядами. В интервью американскому журналисту Дэвиду Ремнику, который спросил, не призыв ли это к мятежу, Проханов ответил: «Мы ведь живем в демократии, не так ли?» На партийном пленуме один из помощников Горбачева, Андрей Грачев, предложил осудить Громова и Варенникова за то, что те подписались под «Словом к народу». Его слова потонули в гуле негодования и оскорблений от делегатов пленума. Через несколько дней кто-то поджег дачу Грачева в Подмосковье

^[928].

Горбачев хотел держать текст Договора в тайне вплоть до церемонии. Однако уже 14 августа в англоязычной Moscow News был опубликован его полный текст. На следующий день в основных московских газетах появился и оригинальный русский вариант^[929]

. Утечка была неизбежной – многочисленные экземпляры Договора циркулировали в союзном правительстве, российском, украинском и других республиканских Верховных Советах^[930]. Горбачев тем не менее был расстроен. Он опасался, что публикация еще больше повысит градус напряженности и вызовет волну возражений. Он также почувствовал, что Ельцин в ответ на критику начинает колебаться. Российский лидер публично заявил, что в России будет одноканальная налоговая система, без учета федеральных нужд. Это нарушало планы Горбачева по разделению властей^[931].

Крючков информировал Горбачева о плане Ельцина отдельно встретиться с пятью лидерами среднеазиатских республик в Алма-Ате. На самом деле Ельцин хотел еще раз переговорить с Назарбаевым. У российского президента были свои подозрения – он опасался, что Горбачев в последнюю минуту откажется от данных им обещаний. В таком случае Ельцин хотел вернуться к идее четырехстороннего соглашения между республиками, включая Казахстан. Болдин вспоминает, как возмущенный Горбачев позвонил ему из Крыма: «Ты понимаешь, как это называется? Сепаратно, проигнорировав мнение президента СССР, местечковые лидеры решают государственные вопросы. Это заговор. Так не оставлю дело. Надо немедля принимать меры…»^[932]