Коллапс. Гибель Советского Союза

1 августа, после встреч в Москве, американская делегация вылетела в Киев. Визит этот был обусловлен протоколом, географией и внутренней американской политикой. На Буша оказывала давление украинская этническая община в США, которая рассматривала зависимость украинской республики от Москвы как «колониальную тиранию» и хотела, чтобы администрация поддержала полную независимость Украины. Горбачев вспоминал, что президент США пообещал не делать ничего, что могло бы породить поддержку украинского сепаратизма. В Москве Буш был тронут проявлением дружеских симпатий со стороны Горбачева. Он решил выступить адвокатом горбачевского Союзного договора в Киеве^[908]. На борту президентского самолета Буша вновь развлекал анекдотами Янаев, которого Горбачев отправил сопровождать американскую делегацию. Особенно президенту понравились рассказы о рыбалке, он даже обещал отправить Янаеву яркие американские блесны, которых не было в советских магазинах. Буш также работал над подготовленной его сотрудниками речью, которую ему предстояло произнести в Киеве. Главный смысл речи заключался в том, что Украина скорее достигнет свободы и демократии, если останется в составе обновленного и реформированного Советского Союза во главе с Горбачевым. Буш также думал о всплеске насилия в Югославии и о том, что нечто подобное происходило в советских республиках Закавказья и в Молдавии. Он продиктовал два новых предложения для своей киевской речи: «Американцы не станут поддерживать тех, кто хочет независимости для замены отдаленной тирании местным деспотизмом. Мы не будем помогать продвижению основанного на этнической ненависти самоубийственного национализма». Через несколько минут сидящий в другом отсеке самолета посол Мэтлок, просмотрев текст речи, счел эти предложения неуместным вмешательством в украинскую политику. Спичрайтер президента, однако, ответил ему, что так хочет президент и что текст уже поздно менять

^[909].

Официальный визит в Киев начался со встречи Буша с украинским руководством в великолепном Мариинском дворце, построенном в 40-е годы XVIII века итальянским архитектором Бартоломео Растрелли для российской императрицы Елизаветы. Тремя неделями раньше в этом же дворце украинские лидеры заверяли канцлера Коля, что выходить из Советского Союза они не хотят. Националистически настроенные сторонники отсоединения, говорили они, слишком малочисленны, к тому же «на Украине [особенно на Донбассе] живут 10 миллионов русских». В результате полная независимость «может привести к волнениям и насилию»^[910]

. В подготовленных для него документах ЦРУ Буш читал, что украинский лидер Леонид Кравчук склонялся к поддержке идеи добровольного федеративного объединения. В то же время Кравчук не хотел, чтобы интересы Украины и его собственное политическое будущее были «подчинены России и Ельцину»^[911].

Последний аргумент был решающим. Коммунистическое руководство Украины было озабочено растущей амбициозностью и антикоммунистическими настроениями Ельцина. В июле группа ученых из Украинской Академии наук утверждала, что подготовленный в Москве проект Союзного договора противоречит украинской декларации суверенитета. «Украина может присоединиться к Договору только как международно признанное государство со своей собственной конституцией», – говорилось в документе^[912]. Визит Буша в Киев был прекрасной возможностью представить Украину как субъект международных отношений и права. Приехавшего с Бушем Янаева украинцы игнорировали – переговоры велись на английском и украинском языках, и переводить на русский для вице-президента СССР никто не удосужился. Во время переговоров Кравчук и украинский премьер-министр Витольд Фокин просили американцев признать суверенитет Украины и финансовую помощь республике отправлять напрямую в Киев, минуя Москву. Буш решительно отверг эти просьбы. Соединенные Штаты будут строить свои отношения с Украиной только в рамках, предусмотренных Союзным договором. «Я хочу относиться к центру с полным уважением», – сказал в заключение американский президент^[913]

.

После переговоров Буш отправился для произнесения своей речи в Верховный Совет Украины. Националистически настроенные депутаты из Руха были расстроены и встревожены тем, что президент США отказался поддержать их «войну за независимость» от «империи». Симпатизировавший устремлениям украинцев (и говорящий по-украински) Джек Мэтлок считал, что лидеры Руха слишком торопятся. Чересчур быстро, вспоминал он, украинские диссиденты забыли, что именно Горбачев дал им свободу и возможность политического действия. Прошло только два года с тех пор, как Горбачев вынудил украинское партийное руководство зарегистрировать «Народное движение Украины за перестройку», теперь лидеры этого движения с ненавистью поносили советского руководителя^[914].