Коллекция ночных кошмаров

По дороге домой она заехала в магазин и накупила всяких вкусностей, прихватив бутылку вина. Что бы там ни было, а день рождения они с Машкой обязательно отпразднуют.

Однако подруги дома не оказалось. Яна упорно жала на кнопку звонка, но тщетно. Когда она уже отчаялась, дверь неожиданно распахнулась, и на пороге появился Машкин родственник, которого в прошлый раз Яна видела только в профиль, сидящим на стуле перед компьютером. Павел Ливнев. Как она и думала, он оказался высоким, плечи едва умещались в проеме двери. Сзади к его ногам прижимался Бобик, с выражением глубокой задумчивости глядевший на Яну. Возможно, вспоминал, где он раньше ее видел.

– Э-э… Здравствуйте! А Маша дома? – спросила Яна, удивляясь выражению ливневского лица.

На нем читалось любопытство натуралиста, заметившего в траве уникально окрашенную букашку. Вдобавок ко всему губы его слегка улыбались, улыбка почему-то показалась Яне плотоядной, и она поежилась.

– Вы, если я не ошибаюсь, Павел, – добавила она, не дождавшись его ответа.

– Хотите войти? – спросил тот, игриво поведя бровью.

Игривость шла ему, как брюки-дудочки борцу сумо.

– Зайду, если Маша дома.

– Она отсутствует.

У него был низкий шершавый голос с легкой хрипотцой. И от него пахло табаком. Вернее, табачищем! Наверняка выкуривает по две пачки какой-нибудь гадости в день.

– Отсутствует? Ах, вот как! Подруга, называется…

– Просила передать, что уехала к экстрасенсу и, возможно, задержится. Велела предложить вам войти. И чтобы я составил, так сказать, компанию.

– Так сказать? – сердито переспросила Яна. – И вы, так сказать, составите? О чем же мы будем говорить? О времени сбора клюквы? Или о повадках медведей после зимней спячки?

Она и сама не знала, какого черта набросилась на него. Как будто он был виноват в том, что Машка прокатила ее с днем рождения. Конечно, подруга может вернуться в приемлемое время, но все равно это будет уже не то. Что, если в самом деле войти и распить с Ливневым бутылку вина? Или он пьет только самогонку? Разве вино возьмет такую тушу?

Положа руку на сердце, Ливнев меньше всего напоминал тушу. Он был большой, но жилистый, ни грамма лишнего веса. Странно, если учитывать, что он постоянно сидит за компьютером.

– Ладно, так и быть, зайду. А то у меня тут продукты, вино и все такое…

Павел посторонился, и она вошла в знакомый коридор, продолжая оправдываться сама перед собой:

– Не есть же все это в одиночку.

– Мы с Бобиком с удовольствием к вам присоединимся.

Яна вовсе не рассчитывала кормить полоумного Бобика деликатесами, но тот без спросу пошел за ней на кухню и уселся, выжидательно глядя на пакеты с едой. И так же, как недавно хозяин, пошевелил бровью.

– Хочешь бутербродик с красной рыбкой? – насмешливо спросила Яна, разгружая пакеты.

Бобик облизнулся и как-то не по-собачьи хрюкнул.

– Не такой уж ты и дурак, каким тебя тут выставляли.

Когда вошел Ливнев, места в кухне почти не осталось.

– Лучше сядьте, – посоветовала Яна, испытывая странную неловкость от его присутствия.

Вот поди ж ты, она юрист, и с кем ей только не приходилось общаться! Странно, что она так реагирует на Машкиного родственника. Впрочем, он математик, да еще дикий. Прямо из глубины сибирских руд… Возможно, дело было в том, что он пожирал ее глазами. Как будто она была булкой, которую он собирался съесть.

– Ну, как у вас дела? – спросил он требовательно, как у старой знакомой.

– Терпимо, – хмыкнув, ответила Яна. – А у вас?

– У меня просто бесподобно. Особенно если учесть, что кузина дотла спалила всю мою жизнь.

– Звучит очень романтично, – заметила Яна, вывалив оливки из банки в фарфоровую миску.

– Пьяная она становится совершенной дурой. Если бы я знал, то не стал бы угощать ее горячительными напитками. Впрочем, когда ей хочется выпить, остановить ее может только осиновый кол.

– Расскажите что-нибудь о себе, – потребовала Яна таким тоном, что сразу стало ясно: ей абсолютно все равно, что он там расскажет.

Ее руки так и мелькали, опустошая пакеты и водружая на стол все новые и новые свертки.

– Я не женат. И это все, что требуется знать женщине, с которой я вступил в диалог.

– Мне наплевать, что вы не женаты.

– Ну да? И почему же это?

– У меня есть человек, – надменно заметила Яна, мгновенно утратив чувство юмора.

– Человек! – повторил Ливнев, поерзав на пластиковом стуле, который держался под ним из последних сил. – Это тот, который в день рождения вас продинамил и не сделал предложение руки и сердца?

Яна ахнула и с ложкой в руке всем корпусом развернулась к Ливневу. Румянец залил ее всю и сразу, будто в нее плеснули алой краской.

– Так вы в прошлый раз все слышали?! Никаких затычек у вас в ушах не было!! А Машку вы обманули!

– Ее ничего не стоит обмануть, – с удовлетворением констатировал Ливнев. – В уши я себе точно ничего не втыкаю, я просто сильно занят. Сказал ей про затычки, чтобы она отстала. А то так и лезет с разговорами. То «хочешь чаю?», то «не помешает ли тебе телевизор?». В прошлый раз, когда вы тут сплетничали, я включился всего на секундочку, понял, что речь идет о глубоко личном, и снова деликатно выключился.