Коллекционер

Мила, наблюдая со стороны всю эту картинку, чувствует, как сердце ее бьется быстрее. Ей трудно раз за разом смотреть один и тот же сон, особенно зная, что та маленькая Мила найдет свою мать мертвой в ванной и жизнь ее резко изменится. И так очень хочется проснуться, но никак. Будто кто-то нарочно держит во сне, и Мила продолжает наблюдать за тем, как она, маленькая, из кухни проходит в зал и замечает, что матери нет, в детской тоже, хотя пальто и сапоги на месте, как и маленькая черная кожаная сумочка, без которой мама никуда не выходила из квартиры.

Девочка проходит снова на кухню, замечая, что из щели ванной комнаты проникает яркий лучик света в темный коридор. Девочка кладет хрупкую ладошку на ручку двери, а взрослой Миле так и хочется закричать: «Нет, не открывай ее!», но только глотает спертый воздух и молча стоит, наблюдает, как маленькая девочка медленно открывает дверь и смотрит на свою мать, лежащую в ванной. Вот только Мила не сразу понимает, что сон изменился. Она никогда не помнила, во что была одета ее мать в тех прошлых снах. Сейчас же мертвая лежала в мокром темно-зеленом платье, длинные темные волосы падали с плеч и плавали в прозрачной воде, а кожа на лице была мраморной.

– Мама?

Девочка входит в ванную комнату, подходит ближе, еще не понимая, почему мать спит в воде, да еще и одетая. Кто так будет делать? Маленькая Мила делает еще один шаг, касается слегка пальчиками плеча родительницы, но та не открывает глаза. Девочка смотрит на красивое бледное лицо, губы матери уже синюшного оттенка, и почему-то сладко пахнет цветами. Взрослая Мила, наблюдающая за всем этим со стороны, тоже отмечает цветочный аромат, которого раньше не было.

– Мам, что с тобой? – спрашивает девчушка и снова дотрагивается до плеча матери, и та резко открывает глаза. Белесые, неживые.

Родительница хватает дочь за запястье и дергает на себя. Мила вскрикивает, приближаясь к матери. Теперь это был не ребенок, а взрослая Мила, которая недавно стояла в стороне и за всем наблюдала. Теперь это она находилась лицом к лицу со своей матерью, и та смотрела словно сквозь нее.

– Беги от него! – прошептала мама практически одними губами, Мила, не выдержав, закричала во все горло и… тут же проснулась, расплескивая воду на пол.

Ее колотило, словно в ознобе, да так сильно, что зуб на зуб не попадал, а слова матери так и звучали в ее голове. «Беги от него» – что это может значить и почему этот сон был не такой, как раньше? Девушка села в ванной, обхватывая себя за плечи и прижимая к животу колени. Рвано дыша, Миле хотелось сейчас закричать в голос и выпустить весь страх, что наполнял ее без остатка.

Еще никогда ей так не было страшно. Она прислушалась к тишине в квартире. Телевизор молчал, словно его кто-то выключил. Даже всегда шумные соседи затихли, и в этой гробовой тишине квартиры резко раздался хлопок, который напугал еще сильнее, и Мила, не выдержав, вскрикнула, отшатываясь назад и упираясь спиной в холодную поверхность ванны. Остывшая вода брызгами разлетелась по комнате. Сколько она спала?

Девушка медленно поднялась, и тишину разбил всплеск, но Мила его не заметила, потому что ее взгляд был прикован к небольшой щели приоткрытой двери. Осторожно выбравшись из ванны, чтобы не оступиться на мокром полу, девушка обмоталась полотенцем. Сделала шаг по прохладному полу, оставляя мокрые следы на плитке, и толкнула дверь. Во всей квартире горел свет, как она его и оставляла до того, как пойти в ванную. Мила шла тихо. Сперва она проверила входную дверь, но та была заперта на два замка и цепочку, которую она никогда не забыла надеть. В зале было тихо, а телевизор по какой-то причине был выключен. Балконная дверь закрыла. В спальне, которая раньше служила для них с братом детской, никого не было. И только она собралась пойти на кухню, как оттуда донесся очередной хлопок. Мила вздрогнула и быстро зашагала вперед. В голове возникла мысль, по дороге захватить что-нибудь тяжелое для обороны. Вдруг кто-то забрался к ней в квартиру, только вот разум говорил о том, что на седьмой этаж через запертую входную дверь вряд ли кто-то заберется, если только это не Человек-паук. А когда девушка все же дошла до кухни, то с облегчением выдохнула. Этот грохот издавала дверца форточки на старых деревянных окнах, которая от сильного порыва ветра распахнулась из-за слабого замка, который Мила еще не успела починить. Девушка встала на цыпочки, чтобы закрыть форточку, но тут же замерла. На ее запястье красовался синяк, которого раньше не было.

Она опустилась на пятки и потерла запястье. Это был четкий темно-синюшный отпечаток пальцев. По коже Милы пробежал холодок. Откуда он взялся? Ее никто не хватал за руки, да и она прекрасно помнила, что, когда разделась и легла в ванную, запястье было чистым…

– Сон, – тихо проговорила она, вспоминая, как ее схватила за руку мать. От ужаса всего произошедшего закружилась голова, и Мила схватилась ладонью за подоконник, чтобы не упасть. – Но этого ведь не может быть, – вырвались мысли вслух, и она снова перевела взгляд на свое запястье.