Коллекционер

– Мил, я никак не могу дозвониться до Кирилла, Лидию сегодня с утра увезли на скорой. У него телефон выключен. Может ты знаешь, где он?

Несколько секунд Мила молчала, осознавая услышанное. Мозг от бессонной ночи плохо работал.

– Конечно. Что случилось? Сердце?

– Да. Ее в городскую увезли. Ты как что узнаешь, сообщи мне, а то я буду переживать.

– Большое спасибо, что позвонили.

Сбросив вызов, Мила подскочила и поспешила к вешалке. Схватив свою куртку, она выбежала из кабинета, не забыв запереть его на ключ. Кирилла Геннадьевича не было на рабочем месте. По дороге она несколько раз набирала номер приемного отца, но тот был отключен. Дежурный сообщил, что начальства с самого утра не было. Хотя часы показывали уже практически обед.

Толкнув входную дверь, Мила выбежала на улицу, врываясь в осеннюю прохладу. Капли дождя ударили ее по лицу, и девушка сделала шаг назад, под козырек крыши. Ардо совсем забыла, что сегодня была без машины. Тут же стала озираться по сторонам, выискивая внедорожник Мареева, но того не было. Зато она приметила парковавшийся черный Porsche Cayenne Стеклова, и ее тело сработало быстрее, чем мозг. Она рванула под дождем к машине. Шлепая по лужам, Мила не замечала, как от воды намокают ее кроссовки. Сейчас это совсем не волновало девушку. Распахнув переднюю пассажирскую дверь, села в салон. Пока она бежала до автомобиля, успела промокнуть, и теперь на дорогую кожаную обивку сидения стекала вода.

– Мне нужна твоя помощь, – запыхавшись, проговорила, хлопая дверцей со всей силы. Иван же посмотрел на нее с нескрываемым удивлением.

– Что случилось?

– Отвези в больницу, срочно.

Кивнув, он больше ничего не стал спрашивать. Мила назвала адрес больницы, в которую увезли Лидию Романовну. По дороге она все время набирала номер Никонурова, но тот был недоступен, отчего Мила начинала волноваться еще больше. И была очень благодарна Ивану за то, что он не задавал лишних вопросов. Стеклов просто вел свой автомобиль. Под адреналином, Мила даже и забыла, что еще вчера его боялась. Ей было не до своих чувств. Вспомнилась их последняя встреча с Лидией Романовной за ужином, и как Мила узнала о том, что приемной матери становится все хуже и хуже. «Только бы все было хорошо», – проговорила про себя, пока они ехали до больницы. Иван еще не успел припарковать автомобиль, как Мила практически на ходу выпрыгнула и побежала к дверям здания.

– Как я могу найти Никонурову Лидию Романовну? Ее привезли сегодня утром, – запыхаясь, проговорила Мила медсестре, которая сидела за столом в приемном отделении. Женщина с неприязнью посмотрела на нее и перевела взгляд на монитор компьютера. Что-то напечатала, и Ардо заметила, как лицо женщины тут же изменилось, что очень не понравилось Миле, и она насторожилась. Сердце забилось сильнее.

– Я сейчас позову доктора, – проговорила медсестра и подняла трубку телефона.

– Ну что там? – позади раздался голос Стеклова.

Мила слегка обернулась к нему.

– Пока не знаю.

– Вы пока присядьте, сейчас доктор к вам подойдет, – отозвалась медсестра, опуская трубку стационарного телефона.

Мила кивнула и подошла к стульям у стены приемного отделения, но усидеть на месте не могла. Она нервно переминалась с ноги на ногу, тело одолевала дрожь. То ли потому что вся промокла насквозь, пока бежала под дождем, а в здании было не так уж тепло, то ли от волнения, а может все в совокупности.

Минут через десять к ним спустился молодой мужчина в синем медицинском костюме.

– Вы спрашивали про Никонурову? – обратился он к Миле.

– Да. Я.

– А кто вы ей приходитесь?

– Дочь. Приемная. – Последнее слово Мила уже произнесла чуть слышно, замечая, как доктор тяжело вздохнул и набрал полные легкие воздуха, чтобы сказать.

– Мне очень жаль сообщать вам такие новости, но мы ничего не смогли сделать. По приезде в больницу Лидия Романовна скончалась.

Эти слова стали словно приговором. Мила покачнулась, но ее схватили за плечи сильные руки, прижимая к твердому телу. Она не чувствовала пол под ногами. Глаза наполнились влагой, и кто-то куда-то потянул ее. Только потом поняла, что ее пытаются усадить на стул.

– Мне и правда очень жаль, – услышала она, поднимая голову и смотря на доктора, который расплывался у нее перед глазами.

– Я могу увидеть ее? – одними губами прошептала девушка.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Пожалуйста.

Очередной тяжелый вздох.

– Хорошо. Только вам придется надеть халат и бахилы.

Через несколько минут Мила уже стояла у каталки, на которой лежало тело ее приемной матери. Лицо той было бледное, словно мрамор, а губы немного отдавали синевой. Женщина была в ночной сорочке и с растрепанными волосами. По щекам Милы стекали горькие слезы, которые она даже не пыталась смахнуть. В душе образовалась пустота. Мила потянулась к волосам женщины и пропустила их между своих пальцев, отмечая седые пряди. И как только она раньше не обращала на это внимания. Как же многого она не замечала. А еще больше – не успела сказать.