Коллонтай

При советской власти из ее воспоминаний публиковались лишь отрывки. Записки Коллонтай в двух томах вышли в Москве только в 2001 году — при помощи немецкого Фонда им. Розы Люксембург.

Довольно долго советские чиновники не могли простить Коллонтай самостоятельности в политической и личной жизни.

Пятнадцатого ноября 1967 года начальник Главного управления по охране государственных тайн в печати при Совете министров СССР Павел Константинович Романов пожаловался в ЦК КПСС на постановку в театре «Современник» спектакля «Большевики» по пьесе молодого тогда драматурга Михаила Филипповича Шатрова «Тридцатое августа»:

«Это — совершенно недопустимый и беспрецедентный случай нарушения установленного порядка, в соответствии с которым драматические произведения современных советских авторов могут показываться на сцене лишь после разрешения их текстов к постановке органами Главного управления по охране государственных тайн в печати.

Текст пьесы М. Шатрова «Тридцатое августа» не был подписан нами для исполнения, так как содержал ряд существенных недостатков идейно-политического характера… Пьеса получила отрицательное заключение Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС…

Рассмотрение этого произведения показало, что в нем, например, допускалось искажение ряда мыслей В. И. Ленина… Вызывала также сомнение историческая достоверность и политическая оправданность введения в число действующих лиц пьесы таких персонажей, как Стеклов, Коллонтай, Крестинский, которые как до событий, изображаемых в пьесе, так и в последующем были в оппозиции к В. И. Ленину, выступали против политики партии по принципиальным вопросам, примыкали к различным антипартийным группировкам…

А. Коллонтай в марте 1918 года демонстративно, в знак протеста против ленинской линии в вопросе о Брестском мире, вышла из Совнаркома. В 1920–1921 годах была активной участницей «Рабочей оппозиции»; ее брошюра «Рабочая оппозиция», выпущенная накануне X съезда партии, стала идейной платформой этой группы. Несмотря на ленинскую резолюцию X съезда «О единстве партии», осудившую взгляды «Рабочей оппозиции», брошюра Коллонтай была распространена оппозиционерами среди работников Коминтерна. Антипартийная деятельность Коллонтай получила резкую оценку и в резолюции XI съезда партии (1922 г.) «О некоторых членах бывшей «рабочей оппозиции». <…>

Пьесы Михаила Шатрова всегда трудно проходили через цензуру, а театр «Современник» для идеологических чиновников был как красная тряпка. Появление на сцене уже почти забытой Коллонтай давало цензорам желанный повод обвинить авторов спектакля в пренебрежении основополагающими партийными документами и оценками.

Деятельность Коллонтай начальник цензуры Романов, бдительный догматик, называл «антипартийной». Негодовал, как вообще можно выводить на сцену такой сомнительный персонаж! Павел Константинович перед войной окончил Высшую партийную школу при ЦК ВКП(б) и курсы военных комиссаров при Военно-политической академии.

В партшколе его наблюдала Галина Ерофеева, жена не раз упоминавшегося на этих страницах Владимира Ивановича Ерофеева: «На киносеансе свободных мест не оказалось. Рядом у стены стояла пара — подчеркнуто грубоватый брюнет и голубоглазая пухлощекая блондинка, за которой он ухаживал. Она попросила его принести стул. «Постоишь, корова!» — услышала я оторопело его «галантный» ответ будущей жене. Я вряд ли припомнила бы этот сочный эпизод, если бы этот человек не был в течение многих лет бессменным руководителем Главлита, сумевшим попортить немало крови советским журналистам и литераторам своим «галантным» обращением и с авторами, и с их трудами».

После войны Павел Романов был начальником Комиссии по работе с военнопленными при ЦК партии. В 1948 году его взяли в аппарат ЦК, где он, взбираясь по служебной лестнице, служил до 1957 года, когда его сделали главным цензором страны. Он просидел на этой должности без малого 30 лет — аж до горбачевских времен!

Самоуверенный по характеру Павел Романов претендовал на большую роль, чем ему было положено. Не он один желал руководить идеологией, были и другие чиновники высокого ранга, имевшие на то основание и не позволявшие конкурентам вторгаться в их епархию. Разгневанное послание начальника Главлита не встретило понимания у высшего руководства страны. Давние уклоны и колебания Коллонтай — не повод, чтобы вычеркивать ее из истории. И так уже почти никого не осталось из революционной когорты, пантеон опустел, а потребность в героях ощущалась.

В 1969 году вышла на экраны посвященная ей кинокартина «Посол Советского Союза». Художественный фильм по пьесе Ариадны и Петра Тур «Чрезвычайный посол» снял известный режиссер Георгий Григорьевич Натансон. Музыку к фильму написали Вениамин Ефимович Баснер и Дмитрий Дмитриевич Шостакович.