Колодец

В иллюминаторах шаттла синела ясная, без единого облачка, лазурь флоридского неба. Воздух снаружи застыл, как густая смола, — ни малейшего дуновения ветерка. Кажется, сегодня поблизости не зарождались ни смерч, ни ураган — только они могли помешать долгожданному старту. Метеорологи гарантировали «добро», и это вполне устраивало Лоу. Он терпеть не мог затяжек и отсрочек. Они не вписывались в его стиль жизни.

Ему не раз задавали вопрос, привык ли он к своей профессии? Он не знал, можно ли ответить на него однозначно. Можно ли вообще привыкнуть к такому положению вещей: хрупкое человеческое существо, помещенное внутрь гигантской «бомбы», устремляется в безвоздушное пространство, пытаясь контролировать тысячи параметров, следить за тысячью приборов и сознавая, что следующая наносекунда может оказаться последней? Наверное, все-таки человек не в состоянии свыкнуться с этим полностью. Человеческая природа не позволяет. К тому же всех этих любопытствующих кретинов ни за что не заставишь понять, что воображаемая опасность куда страшней реальной.

Взять хотя бы классический случай. Горючее кончилось или двигатели отказали, и ты дрейфуешь в бездонной пустоте, беспомощный, обреченный вечно кружить в пространстве по неизведанным орбитам. И ждешь. Ждешь последнего глотка кислорода, ждешь смертельного оцепенения, уже охватившего кончики пальцев рук и ног, ждешь…

«А ну прекратить!» — приказал он себе. Каких-то семьдесят два часа — и все позади. Все закончится, и не о чем будет беспокоиться. Только не надо думать о плохом. Затерявшийся среди множества других приборов и датчиков судовой хронометр исправно отсчитает для него эти часы. Семьдесят два часа — и они снова вернутся на то же место, откуда стартовали. Синоптики обещали, что погода эти три дня будет хорошей, так что им не придется использовать для посадки запасной вариант с мысом Эдвардс. Короткий рейс. Почти что воскресная прогулка.

Потом их ждут неизбежные речи и поздравления, подробный рапорт о ходе экспедиции, банкет с шампанским. А после он сможет тихонько исчезнуть и вернуться туда, где людям плевать, кто ты такой. Туда, где океан безбрежен и дик, но полон жизни, а не смертельной пустоты. Туда, где он оставил свое сердце. Семьдесят два часа!

— Поехали! — пробормотал он себе под нос.

— Ты что-то сказал, Бос? — спросил Борден, не отрывая глаз от показаний приборов, следить за которыми было его основной обязанностью.

— Ага. Я тут подумал: что, если яйцеголовые ошиблись и наш астероид на самом деле сделан из зеленого сыра?

— Надеюсь, по вкусу он будет похож на сырный шарик, — подхватил второй пилот и переключил тумблер. — Отличная штука: внутри мягкий, а сверху поджаристая корочка.

Кен Борден относился к числу людей, готовых в любой момент напялить на голову абажур и сплясать джигу на столе, лишь бы оживить вечеринку и развеселить приятелей. А по окончании вечеринки с тем же азартом рассчитать пространственную взаимозависимость между головой, абажуром, поверхностью стола и бюстом ближайшей симпатичной девицы. Кен обладал одинаково блестящими способностями в сочинении рискованных эпиграмм и дифференциальном исчислении.

— А ведь где-то наверняка существует парень с ученой степенью, всю жизнь посвятивший исследованию вкусовых качеств сыра. — Лоу повернулся в кресле: — А вы что скажете по этому поводу, Людгер?

Ученый за его спиной пренебрежительно хмыкнул:

— По-моему, ваши рассуждения неуместны, коммандер.

— Ну, не скажите! — Лоу нежно погладил стекло круглого циферблата. Ему вдруг нестерпимо захотелось вдохнуть пьянящий запах соснового бора. К сожалению, от ближайшего соснового бора или другого леса его отделяло слишком большое расстояние. Он принял прежнее положение. — Всем приготовиться!

— Ой, как здорово! — взвизгнула Мэгги Роббинс. Ее энтузиазм подозрительно напоминал телячий восторг. Лоу терпеть этого не мог.

— Лежи спокойно, девочка, — материнским тоном посоветовала Кора Майлс. Сама она давно уже привольно раскинулась в своем кресле, терпеливо ожидая старта и подсчитывая в уме голоса будущих избирателей. Ей нечего было делать на корабле до подхода к астероиду. Свою часть оборудования она давно проверила и даже ухитрилась выкроить время на то, чтобы лишний раз пообщаться с репортерами.

Лоу нарадоваться не мог на второго пилота и специалиста по техническому обеспечению. Как два кита, очутившиеся в самой гуще планктона, они тщательно отфильтровывали зевак и репортеров, стремившихся непременно увидеться с командиром корабля. В отличие от Кена Лоу всегда считал отсутствие внимания к своей персоне благословением, а не наказанием.

— У всех все в порядке? Мисс Роббинс? — Бостон, хмыкнув, искоса глянул на журналистку.

— Спасибо, все отлично, коммандер.

Если не считать некоторой напряженности в голосе, с ней вроде бы действительно все было нормально. Наверное, уже вовсю придумывает заголовки для своих будущих репортажей. Тоже занятие — по крайней мере отвлекает от действительности. Лоу встрепенулся, снова услышав ее голос:

— Впрочем, у меня есть одна проблема.